ЮМОР !!! АНЕКДОТЫ, ПРИКОЛЫ, КАЗУСЫ...

На самом деле троцкизм был фракцией меньшевизма до вступления
троцкистов в нашу партию, он стал временно фракцией коммунизма после
вступления троцкистов в нашу партию, он стал вновь фракцией меньшевизма
после изгнания троцкистов из нашей партии. "Собака вернулась к своей
блевотине".
("Ответ Алехновичу и Аристову" т.13 стр.129.)

О трудностях
Два слова о характере наших трудностей. Следует иметь в виду, что наши
трудности никак нельзя считать трудностями застоя или упадка. Бывают
трудности при упадке хозяйства или при его застое, причем люди стараются
сделать менее болезненным застой или менее глубоким упадок хозяйства. Наши
трудности не имеют ничего общего с такими трудностями. Характерная черта
наших трудностей состоит в том, что они есть трудности подъема, трудности
роста. Когда у нас говорят о трудностях, речь идет обычно о том, на сколько
процентов поднять промышленность, на сколько процентов увеличить посевные
площади, на сколько пудов поднять урожайность и т. д. и т. д. И именно
потому, что наши трудности являются трудностями подъема, а не упадка или
застоя, именно поэтому они не должны представлять для партии чего-либо особо
опасного.
("О правой опасности в ВКП(б)" т.11 стр.233.)

Об уклонах
Наша партия живет и подвизается не в безвоздушном пространстве. Она
живет и подвизается в самой гуще жизни, подвергаясь влиянию окружающей
среды. А среда у нас состоит, как известно, из различных классов и
социальных групп. Мы предприняли развернутое наступление на
капиталистические элементы, мы продвинули далеко вперед нашу
социалистическую промышленность, мы развернули строительство совхозов и
колхозов. Но такие явления не могут пройти даром для эксплуататорских
классов. Эти явления обычно сопровождаются разорением отживающих классов,
разорением кулачества в деревне, сужением поля деятельности мелкобуржуазных
слоев города. Понятно, что все это не может не обострить борьбу классов,
сопротивление отживающих классов политике Советской власти. Было бы смешно
думать, что сопротивление этих классов не найдет того или иного отражения в
рядах нашей партии. И оно, действительно, находит в партии свое отражение.

Глупо было бы давать пригодный для всех времен и условий готовый рецепт
о главной и неглавной опасности. Таких рецептов нет вообще в природе.
Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться
и которому дали, таким образом, разрастись до государственной опасности.
("Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)" т.13 стр.362.)

...не может быть, чтобы при наличии мелкобуржуазной стихии и при
давлении этой стихии на нашу партию у нас не было троцкистских тенденций в
партии. Одно дело - кадры троцкистов арестовать или исключить из партии.
Другое дело - с идеологией троцкизма покончить. Это будет труднее. И мы
говорим: где есть правый уклон, там должен быть и "левый" уклон. "Левый"
уклон есть тень правого уклона. Ленин говорил, имея в виду отзовистов, что
"левые" - те же меньшевики, только наизнанку. Это совершенно правильно. То
же самое надо сказать о нынешних "левых". Люди, уклоняющиеся к троцкизму,-
это по сути дела те же правые, только наизнанку, правые, прикрывающиеся
"левой" фразой.
Отсюда борьба на два фронта, и против правого уклона и против "левого"
уклона.
("Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)" т.11 стр.279.)

Могут сказать: если "левый" уклон есть по сути дела тот же правый
оппортунистический уклон, то где же между ними разница и где тут собственно
два фронта? В самом деле, если победа правых означает поднятие шансов на
реставрацию капитализма, а победа "левых" ведет к тем же результатам, то
какая между ними разница и почему одних называют правыми, других - "левыми"?
И если есть между ними разница, то в чем она состоит? Разве это не верно,
что оба уклона имеют один социальный корень, оба они являются
мелкобуржуазными уклонами? Разве это не верно, что оба эти уклона в случае
их победы ведут к одним и тем же результатам? В чем же тогда разница между
ними?

Разница состоит в том, что платформы у них разные, требования разные,
подход и приемы разные.
Если, например, правые говорят: "Не надо было строить Днепрострой", а
"левые", наоборот, возражают: "Чт нам один Днепрострой, подавайте нам
каждый год по Дпепрострою",- то надо признать, что разница, очевидно, есть.
Если правые говорят: "Не тронь кулака, дай ему свободно развиваться", а
"левые", наоборот, возражают: "Бей не только кулака, по и середняка, потому
что он такой же частный собственник, как и кулак",- то надо признать, что
разница, очевидно, есть.
Если правые говорят: "Наступили трудности, не пора ли спасовать", а
"левые", наоборот, возражают: "Что нам трудности, чихать нам на ваши
трудности,- летим во-всю вперед",- то надо признать, что разница, очевидно,
есть.

Партии потому и удалось повернуть целые отряды наших товарищей на
правильную дорогу, партии потому и удалось выправить ошибки и добиться
успехов, что она решительно пошла против течения во имя проведения в жизнь
генеральной линии. Это и есть ленинизм на практике, ленинизм в руководстве.
Вот почему я думаю, что, не преодолев "левых" загибов, мы не смогли бы
добиться тех успехов в колхозном движении, которые имеем теперь.
Так обстоит дело с борьбой с остатками троцкизма и их отрыжками на
практике.
("Политический отчет Центрального комитета XVI съезду ВКП(б)" т.12
стр.357.)

стало быть, они
облегчают дело дискредитации партии,- следовательно, они облегчают борьбу
правых элементов против руководства партии. Дискредитация партийного
руководства есть та самая элементарная почва, на базе которой только и может
разыграться борьба правых уклонистов против партии. Эту почву дают правым
уклонистам "левые" загибщики, их ошибки и искривления. Поэтому, чтобы
бороться с успехом с правым оппортунизмом, надо преодолеть ошибки "левых"
оппортунистов. "Левые" загибщики являются объективно союзниками правых
уклонистов.
Такова своеобразная связь между "левым" оппортунизмом и правым
уклонизмом.
("Ответ товарищам колхозникам" т.12 стр.217.)

Они не хотят признавать непримиримой классовой борьбы с
капиталистическими элементами и развернутого наступления социализма на
капитализм. Они не понимают, что все эти пути и средства являются той
системой мероприятий, без которых невозможно удержание диктатуры
пролетариата и построение социализма в нашей стране. Они думают, что
социализм можно построить втихомолку, самотеком, без классовой борьбы, без
наступления на капиталистические элементы. Они думают, что капиталистические
элементы либо сами отомрут незаметно, либо будут врастать в социализм. А так
как таких чудес в истории не бывает, то выходит, что правые уклонисты
скатываются на деле на точку зрения отрицания возможности построения
социализма в нашей стране.

Этим, собственно, и объясняется тот факт, что свои петушиные бои с
троцкистами правые уклонисты обычно увенчивают закулисными переговорами с
троцкистами насчет блока с ними.
Основное зло правого оппортунизма состоит в том, что он разрывает с
ленинским пониманием классовой борьбы и скатывается на точку зрения
мелкобуржуазного либерализма.

Центризм нельзя рассматривать, как пространственное понятие: на одном
месте сидят, скажем, правые, на другом - "левые", а посередке - центристы.
Центризм есть понятие политическое. Его идеология есть идеология
приспособления, идеология подчинения пролетарских интересов интересам мелкой
буржуазии в составе одной общей партии. Эта идеология чужда и противна
ленинизму.
("Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)" т.11 стр.282.)

В борьбе с уклонами от ленинской линии выросла и окрепла наша партия. В
борьбе с уклонами выковала она ленинское единство своих рядов. Никто уже не
отрицает теперь того неоспоримого факта, что никогда еще не была так
сплочена партия вокруг своего ЦК, как теперь. Все вынуждены теперь признать,
что партия теперь более, чем когда-либо, едина и сплочена, что XVI съезд
является одним из немногих съездов нашей партии, где нет больше оформленной
и сплоченной оппозиции, способной противопоставить свою особую линию
генеральной линии партии.
Чему обязана партия этим своим решающим достижением?
Она обязана этим достижением тому обстоятельству, что в своей борьбе с
уклонами она всегда вела принципиальную политику, никогда не опускаясь до
закулисных комбинаций и дипломатического гешефтмахерства.
("Политический отчет Центрального комитета XVI съезду ВКП(б)" т.12
стр.372.)

О фашизме
...неверно, что фашизм есть только боевая организация буржуазии. Фашизм
не есть только военно-техническая категория. Фашизм есть боевая организация
буржуазии, опирающаяся на активную поддержку социал-демократии.
Социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма. Нет основания
предположить,что боевая организация буржуазии может добиться решающих
успехов в боях или в управлениии страной без активной поддержки
социал-демократии. Столь же мало оснований думать, что социал-демократия
может добиться решающих успехов в боях или в управлении страной без активной
поддержки боевой организации буржуазии. Эти организации не отрицают, а
дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы.

Фашизм есть неоформленный
политический блок этих двух основных организаций, возникший в обстановке
послевоенного кризиса империализма и рассчитанный на борьбу с пролетарской
революцией. Буржуазия не может удержаться у власти без наличия такого блока.
Поэтому было бы ошибочно думать, что "пацифизм" означает ликвидацию фашизма.
"Пацифизм" в нынешней обстановке есть утверждение фашизма с выдвижением на
первый план его умеренного, социал-демократического крыла.
("К международному положению") т.6 стр.282.)

Некоторые германские политики говорят..., что СССР ориентируется теперь
на Францию и Польшу, что из противника Версальского договора он стал его
сторонником, что эта перемена объясняется установлением фашистского режима в
Германии. Это не верно. Конечно, мы далеки от того, чтобы восторгаться
фашистским режимом в Германии. Но дело здесь не в фашизме, хотя бы потому,
что фашизм, например, в Италии не помешал СССР установить наилучшие
отношения с этой страной. Дело также не в мнимых изменениях в нашем
отношении к Версальскому договору. Не нам, испытавшим позор Брестского мира,
воспевать Версальский договор. Мы не согласны только с тем, чтобы из-за
этого договора мир был ввергнут в пучину новой войны.
("Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)" т.13 стр.302.)

О царских долгах
Говорят о военных долгах царской России. Говорят о разного рода
претензиях к СССР, связанных с результатами Октябрьской революции. Но
забывают, что наша революция является принципиальным отрицанием
империалистических войн и связанных с ними царских долгов. Забывают, что
СССР не может и не будет платить по военным долгам.
Забывают, кроме того, что СССР не может сбросить со счетов тех грабежей
и насилий, которым подвергалась страна в продолжение нескольких лет во время
военной интервенции иностранных государств и с которыми связаны известные
контрпретензии СССР.
Кто отвечает за эти грабежи и насилия? Кто должен за них отвечать? Кто
должен платить за эти грабежи и насилия? Империалистические заправилы
склонны предать забвению эти неприятные вещи. Но они должны знать, что такие
вещи не забываются.
("Беседа с иностранными рабочими делегациями" т.10 стр.231.)

Говорят, что камнем преткновения в деле улучшения экономических связей
СССР с буржуазными государствами является вопрос о долгах. Я думаю, что это
не довод за платеж долгов, а предлог в руках агрессивных элементов для
интервенционистской пропаганды. Наша политика в этой области ясна и вполне
обоснована. При условии предоставления нам кредитов мы согласны платить
небольшую долю довоенных долгов, рассматривая их как добавочный процент на
кредиты. Без этого условия мы не можем и не должны платить. От нас требуют
большего? На каком основании? Разве не известно, что эти долги были сделаны
царским правительством, которое было свергнуто революцией и за обязательства
которого Советское правительство не может брать на себя ответственности?
Говорят о международном праве, о международных обязательствах. Но на
основании какого международного права отсекли господа "союзники" от СССР
Бессарабию и отдали ее в рабство румынским боярам?

По каким международным
обязательствам капиталисты и правительства Франции, Англии, Америки, Японии
напали на СССР, интервени-ровали его, грабили его целых три года и разоряли
его население? Если это называется международным правом и международным
обязательством, то что же называется тогда грабежом? Не ясно ли, что,
допустив эти грабительские акты, господа "союзники" лишили себя права
ссылаться на международное право, на международные обязательства?
("Политический отчет Центрального комитета XVI съезду ВКП(б)" т.12
стр.257.)

Основа наших отношений с капиталистическими странами состоит в
допущении сосуществования двух противоположных систем. Практика вполне
оправдала ее. Камнем преткновения является иногда вопрос о долгах и
кредитах. Наша политика тут ясна. Она базируется на формуле: "даешь - даю".
Даешь кредиты для оплодотворения нашей промышленности - получаешь известную
долю довоенных долгов, которую рассматриваем мы как добавочные проценты на
кредиты. Не даешь - не получаешь. Факты говорят, что мы имеем некоторые
достижения в области получения промышленных кредитов. Я имею в виду в данном
случае не только Германию, но и Америку, но и Англию. В чем тут секрет? В
том, что наша страна представляет величайший рынок для ввоза оборудования, а
капиталистические страны нуждаются в сбыте как раз этого рода продуктов.
("XV съезд ВКП(б)" т.10 стр.289.)