"НАШЕСТВИЕ" - Это необычная книга. Художественная по форме она не содержит ...

«Байстрюк»
Безрассудная ненависть постоянно жила в нем. Старые и новые обиды, словно кровоточащие раны, разъедали его мозг и волю...
...Колодец. Чернота внизу. Крепкая рука, сжимающая его горло.
— Сейчас ты будешь там... Удавил мою кошку!
Эхом отзывается бездна.
Били долго и часто. Он не мог сосчитать этих ударов. Все темнело в глазах, и боль пропадала сама по себе, будто тело улетало куда-то.
Но потом всегда чувствовал на себе теплые руки матери и что-то холодное на опухшем лице.
— Ну что ты опять натворил?
— Не знаю, они сами...
— Боязно мне, сынок, когда деревня ненавидит... Ох и боязно...
Он оправдывался:
— Не могу выносить этих людей, не могу... Ненавижу их!
И матери грешно думалось: «Может, лучше бы он задохнулся тогда при родах от травмы и перевязанной пуповины?!» Ей было страшно от того, кого произвела она на свет, и все чаще и чаще она, сгорбленная, застывала перед репродукцией иконы Богоматери, вырезанной из журнала.
Его мать Катерина была родом из деревни Александрия. Вроде бы всего несколько домов обозвали так в тридцать девятом. В колхоз тогда насильно согнали несколько хуторов. В деревне этой не по своей воле оказался и дед Катерины, основатель рода Трофим Лукашенко со своей женой. Деду не повезло — остался он бобылем перед самой войной да четверо детей. После войны деревня пьянствовала и голодала. Как-то Катерина, осмелившись, подошла к отцу:
— Батька, прости меня...
— Чего? — отозвался тот, едва разлепив глаза от пьяной дремоты.
— Не могу я больше тут, в город подамся.
— Подавайся, мне все равно конец. И остальных забирай. Не выдержим мы тут, всем конец придет.
Катерина поехала в Оршу. Там на льнокомбинате набирали девчат. Стала учиться на ленточницу.
Он хорошо помнил этот невеселый рассказ матери. Он все помнил, даже то, что хочется поскорее забыть