Что вы не знаете, но хотели бы знать о некоторых представителях прекрасной ...

Dolor di vedova, dolor di cubito - гласит одна известная поговорка. Algarotti (Ricard. L'amour des femmes, 1877) говорит, что вдова, как бы сражена и убита горем она ни была, не плачет без задней мысли: она сильно рисуется своим несчастьем с целью вызвать чужое сострадание.
Ricard замечает при этом, что самая неутешная вдова, если только она молода, всегда находит какого-нибудь утешителя. На это же намекает Данте в своем знаменитом стихе, который мы привели выше: Si comprende etc... Боккаччо описывает в одном из своих рассказов в "Декамероне" близкую к отчаянию вдову на могиле своего мужа, которая кончает тем, что принимает ухаживания нечаянно подвернувшегося поклонника и для того, чтобы ему понравиться, доходит даже до того, что заменяет труп одного повешенного преступника трупом своего многооплаканного мужа.
Шекспир рисует в "Ричарде III" вдову, выходящую очень скоро замуж за убийцу своего мужа, убийцу, которого она незадолго перед этим ненавидела и проклинала. В "Бессмертном" A. Daudet есть одна сцена, в которой неутешная вдова отдается новому любовнику на могиле своего мужа. La Fontaine был, стало быть, совершенно прав, говоря: La perte d'un epoux ne va point sans soupirs On fait beaucoup de bruit, -- et puis - on se console. (Потеря супруга не обходится, конечно, без слез; в начале очень много шумят, но потом... утешаются.)

Но зато ни писатели, ни поговорки народные никогда не осмеивали истинности и правдивости материнского горя.
Жена редко оплакивает своего мужа спустя два или три года после его смерти, но зато как часто мать льет слезы о своем дитяти в течение десяти и даже двадцати лет! Тацит писал про германскую женщину: "Так как у нее только одно тело и одна душа, то она имеет поэтому только одного мужа. Ее мысли, ее желания никогда не расходятся с мыслями и желаниями того, с кем она связана; она любит, так сказать, не своего мужа, но супружество, в котором она с ним состоит" (Тацит. Germania, с.19). В "Princesse de Bagdad" Dumas рисует жену, готовую уже убежать со своим любовником из-под супружеского крова, но ее удерживает ребенок, который хочет поцеловать ее. Нетерпеливый любовник грубо отталкивает его, - и этого достаточно, чтобы в этой женщине моментально проснулось материнское чувство. Она прогоняет того, с кем хотела убежать, со словами: "Ah! j'etais folle!.....j'etais folle!.. Mais quand cet homme a porte la main sur mon enfant!.."* [О! Я была безумна!.. я была безумна!. Но когда этот мужчина поднял руку на моего ребенка!., (фр.).]