ЦИТАТЫ ИЗ ТАЛМУДА

Назвав Гинцберга “рабом нетерпимости”, Нордау продолжает следующим образом:
· *“Ахад-Хам упрекает Герцля в желании подражать Европе.* Он Не может допустить и мысли, чтобы мы перенимали у Европы ее академии, ее оперы, ее “белые перчатки”. Единственное, что он хотел бы перенести из Европы в „Altneuland", это принципы инквизиции, приемы и способы действий антисемитов, ограничительные законы Румынии в той форме, в какой они нынче принимаются против евреев. Такие чувства и мысли, им высказанные, могли бы вызывать ужас и негодование против человека, неспособного подняться выше уровня гетто, если б не поднималось в душе глубокое чувство жалости к нему.
Идея свободы — выше его понимания.
Он представляет себе свободу в виде гетто, но только с переменой ролей; так, например, по его мнению, преследования и угнетение должны существовать по прежнему, но с тою разницей, что уже не евреи будут их жертвами, а христиане.
Великую ошибку совершают те евреи, которые доверяют Ахад-Хаму! Он ведет их к пропасти.
Ахад-Хам является одним из злейших врагов Сионизма.
Мы считаем своим правом и своим долгом громко протестовать против названия Сиониста, которым облекает себя Ахад-Хам, Он — не Сионист! Он представляет собой полную противоположность Сионизму и он ставит нам западню, когда упоминает о Сионизме, который в концепции нашего понимания он называет “политическим” и противопоставляет своему собственному, “тайному Сионизму”.”
*Судя по этим словам следует заключить, что евреи не считают себя (и вполне правильно) европейцами, даже когда живут среди них в течение длинного ряда поколений (Прим. переводчика.)
Так говорит Макс Нордау в 1903 году, и таковы были разные точки зрения, с одной стороны западных евреев, группировавшихся вокруг Союза “Бнай Брит”, а с другой— евреев восточных, которых вел за собой Гинцберг.
Начиная с 1897 года, интриги и вообще вся деятельность Ахад-Хама принимают очень активный и решительный характер, о чем нами будет сказано более подробно в следующей части этого очерка, обследующей способы применения к жизни учения Гинцберга.
Проживши некоторое время в Варшаве, он переехал в Англию, где и поселился, под видом якобы представителя торгового дома Высоцкого, еврея, крупного Московского чайного торговца.
В 1911 году, Гинцберг вторично участвовал в сионистском Конгрессе, причем на этот раз он остался вполне удовлетворенным результатами его заседаний. Ничего удивительного в том нет, ибо его теория Сионизма одержала верх над всеми другими мнениями: она проникла во всю сионистскую организацию “Бнай Брит” и доставила своему автору полное торжество; всякое сопротивление его противников было парализовано преобладающим большинством голосов его приверженцев.