[Алла Гад]

Ну, вот и адрес мы знаем... В окне показался, свободно так, и на лоджию вышел покурить... А деваха - то лет двадцать с хвостиком, не больше... Ах, ты кобель, ах, ты, ах, ты... Это вот из-за этой малявки Лизоньку и меня побоку. Ну ладно, подождем . пока он уйдет…..И сходим-ка, мы в гости, поговорим, пристыдим, и глаза выцарапаем, если надо. Стерва малолетняя, а ведь -поди, знает, что ребенок совсем кроха у него, а ничего, все - равно, да? Решительно поднялась и быстро зашагала в сторону пятиэтажного дома, окна и лоджии которого выходили прямо во двор. Полная праведного гнева, горя твердой решимостью немедленно сию секунду прекратить эту связь, и вернуть своего любимого мужа, отца двоих своих детей, она даже не позвонила, а просто требовательно постучала кулаком в дверь. Дверь распахнулась сразу. И, Марина уставилась на нее, на разлучницу, стараясь разглядеть, понять, что же такого есть в ней, кроме ее молодости? * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * И, почему ее возлюбленный муж уже больше года ходит, как в воду опущенный, а то как - будто сейчас сорвется и улетит, и больше никогда не вернется в свои родные пенаты, и почему, к ней, к Марине, к жене своей, от которой не мог раньше оторваться, он не прикасается уже целую вечность смотрит на нее, как на чужую женщину, а в глазах написано: Не подходи! Не тронь! Не твой!

Девчонка была красива, ох, красива! Копна пушистых светлых волос из-под заколки струились по плечам и заканчивались где-то далеко ниже пояса, белые шорты неприлично высоко открывали ноги, а в глазах плескалась вся нежность мира, и бесконечное беззаботное счастье. Такое лицо бывает только у молодых, подумала Марина, еще ничем и никем не обремененных, у тех, кто знает, что впереди все только самое лучшее, и любовь взахлеб, и цветы, и мир весь у твоих ног...