(((((((((((((((((
- Аллах смилостивился над тобой и над нами.
Ты вернулся домой живым.
- Лучше бы мне не возвращаться,- задыхаясь,
словно ему не хватало воздуха, сказал мой
младший брат Мата.- Все пропало, отец, все
пропало. Нас истребили. Там, где мы
сражались, вся земля покрыта нашими
мертвыми телами. Нас осталось в живых всего
несколько всадников, и у нас кончились пули
и кончился порох. Мы с криком бросились
прямо на цепь солдат и, хотя кругом был
такой огонь, что, казалось, дымились гривы
наших коней, все-таки вырвались к берегу
моря. Но пуля пробила мне бедро и убила
моего коня. Я упал под него, он придавил
меня. Лежа на земле, я видел, как последние
оставшиеся в живых, подскакав к обрыву,
прыгали с него прямо в море и голодное море
глотало их вместе с конями . Где мои
товарищи? Почему пуля не убила меня и я
лежу у этого очага, опозорив твою старость?
- Успокойся,- сказал отец.- Никогда все не
погибают в одной битве, всегда кто-то
остается жив, чтобы сразиться и погибнуть в
другой.
Говоря эти слова, отец гладил голову Маты, а
потом уже ничего не говорил, только гладил.
И Мата забылся сном, и мы сидели вокруг него
и не спали до тех пор, пока солнце не
поднялось над снежными вершинами.
Наш дом был набит горем, а солнце светило
как на празднике. Отец велел матери и
сестрам приготовить завтрак, а потом заставил
всех сытно поесть. Брата тоже. Он наконец
проснулся и чувствовал себя гораздо лучше,
чем вчера.
Отец надел на себя все самое лучшее, что у
него было, сел на свое главное место за
столом и оглядел нас всех по очереди.
- Все вы, и мужчины и женщины, не должны
падать духом. Мы никогда не думали, что это
может случиться, но наш молочный брат
Шардын, сын Алоу, прав: мы все умрем, если
останемся на этой земле. Мы должны искать
такую землю, где нет войны, и нам пора
собираться в дорогу.
- Куда - в дорогу? О чем ты говоришь? -
закричал мой брат и сел на лавку, хотя его
перекосило от боли. То, над чем мы терзались
всю ночь, было для него новостью.
- Успокойся. Мы поплывем в благословенную
землю всех мусульман, в Турцию. Султан
примет нас в подданство и даст нам землю.
Наш молочный брат, Шардын, сын Алоу,
обещал покровительствовать нам и в Турции,
и по пути туда, и нам остается только
собраться вместе с ним в дорогу,- сказал отец
с такой покорностью, словно нам и правда
больше ничего не оставалось делать.
- Что ты говоришь? - закричал Мата, услышав
это, и снова, морщась от боли, сел на лавку.-
Что с тобой? Всего неделю назад ты послал
меня воевать с русскими. Всего три дня назад
тебя ранили. Вспомни, в скольких битвах ты
был. Посчитай свои шрамы!
- Ляг, у тебя жар,- сказал отец и заставил Мату
лечь.- Тебе нельзя кричать. Я хорошо помню
все свои шрамы, но если мы будем дальше
воевать, от нас, от убыхов, никого не
останется.
- Не верю, что так думает весь наш народ,-
сказал я отцу.- Не верю, что наш
предводитель Хаджи Керантух сложит
оружие . Не верю, что нам будет хорошо, если
мы бежим в Турцию. Не верю рассказам
Шардына, сына Алоу. Отец, не дай себя
обмануть!