[politik]

Многие к тому же считали, что плохому скальду нужно платить больше, чем хорошему, потому что ему приходится тяжко трудиться, чтобы сложить песню. Требовали также, чтобы каждому, кто хотя бы один раз составил книгу, которую потом положили в подвал, платили до конца его дней. А тех, кто считал себя скальдом, но не имел дара складывать песни и поэтому не мог составить книгу, следовало все же называть скальдами и сделать так, чтобы им жилось лучше.
И песен теперь писали больше, чем когда-либо раньше, и читали меньше, чем когда-нибудь. Все радовались этому и говорили, что налоговое золото истрачено очень мудро.
Когда песни какого-нибудь скальда приходились по вкусу многим, их называли «бестселлерами». Но молодые скальды произносили это слово с презрением и говорили, что только плохой скальд может написать такое, что нравится большинству людей. Они насмехались над теми, кто не хотел покупать книги, которые никому не были понятны. Еще хуже, на их взгляд, было покупать такие книги, в которых рассказывалось не только о том, что люди говорят и делают в постели, но и о том, что они делают одетыми. Но самый большой вред, говорили молодые скальды, происходил от тех книг, в которых рассказывалось о мужчине, который в радости и довольстве жил со своей женой, или о женщине, которая хорошо жила со своим мужем. Такими же вредными были книги, где говорилось о людях, не поврежденных умом и делающих полезную работу.
Скальды говорили, что это исключение и вредное отклонение от нормы. И что когда люди читают такие книги, то начинают неверно все понимать и становятся довольны правителями и обществом.
Те, кто малевал холсты, тоже скоро поняли, что, если они хотят стать знаменитыми, надо малевать так, чтобы люди удивлялись.
Один холстомаз покрыл все полотно черной краской. Те, кто пишет в каждодневных листках о холстомазии, сказали, что у него было очень тяжело на душе, когда он делал эту картину. А когда он потом в верхнем углу холста намалевал очень маленькое белое пятно, это истолковали так, что теперь ему стало легче.
Некоторые вырезали буквы из каждодневных листков и складывали из них скверные слова, которые потом приклеивали на белый холст. Это помогало им выразить то, что бродило у них в душе.