Если ребенок слишком юн, чтобы быть совершенно независимым от матери, но в то же время настолько зрел, что может подчиниться влиянию внушения, то мать никогда не убивает его сама, но старается подговорить его умереть добровольно вместе с нею. Garnier сообщил два случая, в которых матери двух мальчиков 10- и 13-летнего возраста убедили их покончить с собою вместе с ними.
В некоторых случаях мать решается на убийство и самоубийство в силу известных эгоистических мотивов, и тогда дело идет уже об особой эгоистически-страстной форме самоубийства.
Сюда принадлежит, например, случай Е.
Это была очень нервная женщина меланхолического темперамента, страдавшая постоянными головными болями, головокружением, бессонницей и т.п. и происходившая из хорошей, некогда состоятельной фамилии. Выйдя замуж за доброго, но очень бедного человека, стоявшего значительно ниже ее по своему образованию, она почувствовала отвращение к своему мрачному существованию, которое должна была влачить, страшно нуждаясь, в одной комнатке, служившей ей в одно время гостиной, спальней и кухней.
Она постоянно упрекала, хотя и неосновательно, своего мужа в том, что он дурно обращается с нею, и однажды, будучи более обыкновенного рассержена и возбуждена, она решилась умереть вместе со своим сыном, которого обожала. Если бы это была дурная женщина и плохая мать, то она под влиянием подобных условий жизни убила бы, как Stakelberg, свое дитя или отравила бы своего мужа.
Но это была честная натура, решившаяся вместе со своим ребенком расстаться с жизнью, хотя мотивом этого решения служило чисто эгоистическое, а не ego-альтруистическое чувство, каким является материнская любовь. Очень редки двойные или множественные самоубийства одних женщин.
Нам известен, да и то не подробно, только один подобный случай, касающийся неких Ольги Протасовой и Веры Жеребцовой, двух интимных подруг, живших в большой нужде. Последняя из них взяла слово от первой, что та убьет ее, если судьба ее в течение двух месяцев не изменится к лучшему. По прошествии этого времени Протасова сдержала свое обещание, данное подруге, и затем сама лишила себя жизни.
Редкость подобных случаев объясняется слабостью дружественных уз, соединяющих женщин, что служит также причиной редкости среди них самоубийств из мотивов дружбы. Наконец, еще реже наблюдаются одновременные самоубийства супругов. Здесь нам приходится еще раз повторить, что брак рассчитан собственно на нормальных женщин, не отличающихся страстным темпераментом и потому мало предрасположенных к самоубийству, между тем как субъекты со страстными натурами находят в браке достаточно поводов лишить себя жизни.