— Вы думаете, генерал Сиваков способен на такие ходы?
— Судя по его фантазиям, способен. Он — романтичная натура, поэт почти. Его красноречие еще пригодится ему для защиты в суде. Он ведь сумел успокоить даже вдову Гончара. И бюро ритуальных услуг много потеряло, что у него нет такого утешителя.
— Что вы имеете в виду?
— К нему приходила жена Виктора Гончара. Но Сиваков так построил беседу, что Зинаида Гончар теперь меня и Лопатика считает подонками.
— Сиваков, по-вашему, способен на жестокие неадекватные шаги?
— Мне трудно сказать, я его видел только с «рекламной стороны». Всегда хорошо выглядел, всегда речист, остроумен, но, видимо, он имел второе дно. И защиту свою сейчас построил довольно умело, хотя абсолютно безнадежно. Как говорят на жаргоне, он в «несознанку пошел» — ничего не признает и все отрицает. Это самый худший из всех вариантов защиты. Ну взял бы и сказал: «Да, брал пистолет. Я — министр, я имею право. Взял, разобрал, посмотрел, почистил и вернул». Тогда и вопросов было бы меньше. Но он сам себе пути к отходу не оставил. Он забыл, что есть люди. И вообще, это нехорошо, когда генерал за адъютанта прячется. Второй раз пистолет пришел брать адъютант министра Сивакова. Пришел, получил под роспись и сам же вернул. Так генерал спрятался за спину старшего лейтенанта. Ничего, спросят и со старлея: «Слушай, юноша, ты куда пистолет носил, кому отдавал?» Стыдно будет на очной ставке.
— Как вы думаете, сохранился ли сам журнал учета выдачи пистолета из СИЗО? Не копии отдельных листов, а оригинал?
— Журнал сохранился. И я не думаю, я знаю.
— Оригинал?!
— Совершенно верно. Когда будет возможность, его представят следственным органам, нормальным следственным органам. Кстати, журнал у них был — взяли и вернули, оставили меня наедине со всеми вещдоками. Поэтому журнал сохранен.
— А как вы считаете, пистолет уже уничтожен?
— Я не думаю. Это слишком показательно будет. Да и в принципе даже если пистолет уничтожили, это ничего не меняет. Есть свидетели, и это самое главное. Желающих рассказать, повторяю, очень много. Они просто боятся. Но, уверяю вас, если 10 сентября после президентских выборов произойдут политические перемены, 11 сентября в прокуратуре будет очередь из ближайшего окружения Сивакова, Шеймана и прочих. Через неделю следователи все будут знать, как пропали люди и что с ними произошло.