В комнате зябко, как в погребе. Бросаю взгляд на босые ноги Федора Трофимовича.
— Крыша прохудилась, вода в дом затекла, глянь, какие лужи, — жалуется собеседник. Из-под стола вытаскивает ботинки. На одну ногу натягивает светлый сапог, на другой зашнуровывает темный. — Даже обувки нормальной нет. Вся износилась. И помыться негде. Бани своей нема, надо в Копоть ехать.
А ведь когда-то дядя Федор был для маленького Александра чуть ли не нянькой. Мать будущего президента часто оставляла малыша на попечение брата. Только вот чему Лукашенко-младший мог у него научиться?
— Федька как выпьет, так давай лупцевать жинку, — качают головой аборигены. — Однажды он ей челюсть свернул. Сын Трофимыча не растерялся и саданул отца кувалдой по голове. Тот чуть коньки не отбросил.
По словам очевидцев, Федор Трофимович затаил тогда обиду на семью и завел любовницу из соседней деревушки.
— Настрадался я из-за временной жены, — откровенничает Лукашенко. — Вот пошли однажды с ней бульбу сеять. Не посеяли еще ни трохи, как она рванула в магазин за самогоном. Я давай ее пенять. А ей все по барабану. Ну сели, выпили вместе. Тем более не до работы стало. Разозлился я тогда, что ничего не посеяли. Ну и побил бабу маленько. Мне за это дело два года дали. Освободился, на завод устроился, окна стеклил, двери ставил. А сейчас работы в Александрии для меня не осталось. Да и старый я стал, 82-й год пошел. На улицу выхожу редко, разве что за хлебом. На пенсию в 240 тысяч рублей (100 долларов. — Прим. авт.) не разгуляешься. Выпивать стал реже. Троху чербанул и за сердце хватаюсь. Вот недавно сына похоронил. Молодой парень сгинул, 56 лет от роду. Детьми не успел обзавестись.
Тимофея Федоровича Лукашенко не стало 10 апреля 2005 года. Говорят, напился мужик вусмерть и решил прогуляться в поле, а тут — эпилептический припадок. Упал лицом в грязь и захлебнулся. Еще через две недели скончалась его мать Анна Павловна. Хозяйство осталось на двоюродной сестре президента Ларисе Лукашенко.
- Такой позор для нашего “батьки”, — качает головой сосед Ларисы Федоровны. — Пьет баба хуже мужика. С утра начинает, а вечером уже никакая. Лариска же была председателем колхоза, всеми финансами заведовала. Так проштрафилась. Посадить ее не посадили, но от работы отстранили на пять лет. Теперь может только дворничихой работать. А кому охота метелкой махать? Вот подобрал ее зажиточный механизатор Колька, тоже пьющий. Так он мужик, ему положено. А Лариса как нажрется, так голосит на весь поселок, что скоро станет командовать всей Александрией. Помнится, как-то президент с матерью прилетали на вертолете в деревню. Так Лариску дальше ограждений не пустили.
Подхожу к ветхой бревенчатой избушке на берегу высохшей реки. На двери ржавый амбарный замок.
— Не ждите ее, — окликает меня из соседней хаты старушка. — Батька Ларисы пенсию получил, она к нему потопала, пока муж на работе. Теперь только к вечеру датая вернется…