Третья немаловажная брешь образуется, как только понадобятся кадры для такой, с позволения сказать, идеологии. Для этого потребны только пенсионеры из парткомов да совсем юная молодежь, которая не в курсе того, как советские идеологические работники, выбиваясь из сил, ставили палки в колеса любой творческой инициативе.
Молодежь действительно не помнит, как набитые дураки и неисправимые лодыри, мешающие остальным делать ракеты, спутники, большие советские ЭВМ, направлялись на учебу в институты марксизма-ленинизма и возвращались оттуда начальниками по идеологической части, а то и директорами. Но тем, кому сейчас за тридцать, хотя бы родители рассказывали, что от такой кадровой политики все и развалилось. Видимо, столь же смелый эксперимент ожидает и белорусские предприятия.
Наш замполит очень хорошо знает белорусов, потому и выстраивает консервативную идеологию. Но тут же исподтишка продвигает революционный способ ее воплощения. От этого коренного противоречия и возникает главная брешь в обороне, чуть пониже ватерлинии и потому сразу незаметная.
Хотя дисциплинированная белорусская бюрократия и делает зачастую непонятливый вид - о чем это там батька говорит? - это не значит, что ее интеллектуальное развитие ниже, чем у замполитов. Высшее образование в Белоруссии качественное, политические науки все изучали дисциплинированно. Про китайскую культурную революцию читали и слово «хунвэйбины» запомнили. Поэтому все отлично понимают, что политическая ставка на молодежь означает в самом ближайшем будущем большую кадровую чистку.
В пассиве Лукашенко отсутствие необходимой для такого эксперимента партийно-политической структуры, хотя бы в той степени готовности, как «Единая Россия» у Путина.
Наконец, Лукашенко намеренно опустил в своем докладе одну немаловажную деталь. Он как бы игнорирует раскол между США и Европой и устойчивое сближение России с Францией и Германией. А между тем раскол Европы и проамериканские маневры восточных европейцев вызваны сейчас исключительно переходным периодом. К середине этого года состоятся все необходимые решения о вступлении в ЕС десяти стран, включая Польшу и Прибалтику. После этого их политика будет диктоваться экономическими интересами в рамках единой Европы.
Соответственно у режима Лукашенко резко сужается поле для внешнеполитического маневра. Единая Европа так же, как Россия, не заинтересована в возникновении «черной дыры» на пути взаимовыгодной торговли и политического сотрудничества. При этом уйти на Запад, минуя Москву, также невозможно.
Наконец, после вынужденного ухода Лукашенко на самый левый край политического поля с националистическим уклоном освободилась пророссийская центристская ниша, которая может быть соединена с проевропейской либеральной нишей, оставшейся после краха непримиримой оппозиции. Именно на этом поле и может вырасти реальная, а не опереточная оппозиция режиму и реальный, а не подменный консерватизм.