«Вы арестованы! Интерпол!»
Солнце пробивалось через плотные шторы римских апартаментов. Его лучи высветили комнату со старинными нишами, потертыми комодами и элементами современного дизайна. Когда к нему приехали гости, они сказали:
— Все прилично... Но ты?! Мы тебя не представляли здесь.
Минин усмехнулся:
— Думали вилла на берегу, да вы знаете, сколько стоит это дерьмо в Риме... А если там, где я бываю и живу иметь виллу, нужно быть шейхом Бахрейна.
В этих апартаментах, которые не может себе позволить депутат парламента или даже председатель, ему хорошо, он почему-то любит старину. Какие-то придурки выдумали, что у человека несколько жизней. Может, он и был итальянцем или даже римлянином, которые правда к макаронникам никакого отношения не имели, а были великой нацией, и он где-то жил здесь, неподалеку, любовался всем этим и вот теперь нашел родные места.
Раздался телефонный звонок, он поднял трубку и услышал:
— Здравствуйте. Все остается в силе.
Ответил:
— Конечно, остается. Кафе не перепутаете? Вы там уже раз ели спагетти... Мы вместе встречались.
Он почти злорадствовал. Он это быдло, колхозников, не переносил. Вам только там и жрать, как жрал он возле параши, а тут, на тебе, возомнили себя господами. Ну да, ничего не поделаешь, будем работать, хорошо работать, в Европе появился новый отстойник с голодными людьми, для которых спагетти почище икры...
Не так давно Шейман, когда он был в Минске, сказал:
— Я понимаю твое отношение... И всех, тебе подобных.
— Что значит подобных?
Шейман покривился в усы:
— Когда я был в Афгане, ты был здесь... Ну да ладно, тебя мне Марчук порекомендовал, секретарь совбеза Украины. Так вот, давай, работаем и безо всяческих... Как бы сказать, делений на классы. Мол, я дерьмо, а ты высшее существо, или, наоборот, по причине, что хлеб разный жрем.