Побледневший Шейман напряженно молчал.
— Александр Григорьевич, я разберусь в течение двух дней со всем этим. Что касается ваших денег... Вот мой пистолет... Если лгу, — застрелите... Деньги ушли куда надо...
— Ладно, иди работай!
Когда Шейман вышел, Лукашенко взял оставленную им бумажку. «Нью-Йорк.— 500 000, Латвия, Калев — 620 000, Назрань, РФ, 25 сентября — 150 000 , 19 октября — 140 000, 21 декабря — 120 000...» Лукашенко, порвав на мелкие кусочки записку, подумал: «Зря я наорал на Виктора. Не все так плохо в жизни... Люди работают, нехай себе работают...».
Шейман влетел в кабинет, нажал кнопку:
— Срочно ко мне!
Минут через десять перед ним был председатель Государственного таможенного комитета Макаревич. Нос синий. Неприятный тип.
— Я тебе делал поручение? По нашим делам... Что скажешь?
— Все сделали, думаю, что хорошо... Аэродромчик есть, почти в черте Минска. Вы его хорошо знаете... Боровая. Подъезд хороший, а выезд еще лучше. Дорога на Москву под боком. Людей поставили наших, афганцев.
— А есть ли проблемы?
— Небольшие... Летчики, парашютисты плоховато поглядывают. Ну да черт с ними, разберемся!
— Вы запомните, это на сегодняшний день наш самый секретный объект. Надеюсь, вы понимаете...
— Понимаю... Но нам нужны печати, необходимые ксивы. Ждем не дождемся.
— Не волнуйся, все будет... И еще. Я дам бойцов из элитною сопровождения «Альфа». Еще пару человек. Повадки гражданские... Для россиян. А сами в милицейской форме. Со всеми документами...
— Тогда проскочим...