Журналист: Да, говорят, что некоторые люди до сих пор в метро побаиваются заходить…
Л.К.: А это ведь может не только в метро случиться! А если, не дай Бог, в автобусе, на улице? Ведь так и нет ответа, кто это сделал, много расхождений… Мы даже не знаем точно, что же именно взорвалось. Ярослав, которому взрывом оторвало ноги, не помню фамилию (его фамилия нигде в СМИ не фигурировала – прим. автора), не смог присутствовать в суде, но его мать зачитывала его показания. Там ясно сказано: «Когда я садился на скамейку в метро, никакой сумки там не было». Нет точной картины событий.
Журналист: Как к вам относятся окружающие люди?
Л.К.: Столько людей меня поддерживает! Столько людей не верит в виновность Влада – и даже Димы! Мне это настолько придает сил! И я чувствую, что это придает сил и Владу.
Журналист: А за вами тоже ходят и ездят спецслужбы?
Л.К.: Я отказалась от такой формы защиты. Я сказала им, что мой сын – не убийца. Это из него зверя делают по телевидению. Он этого не понимал сначала, но потом увидел и понял, что его обманули, и изменил показания. Я согласилась, чтобы меня проводила охрана только в зал заседания, чтобы просто проходить туда быстро и беспрепятственно. От остальной охраны отказалась. А вот Димину маму, видимо, и не спрашивали. Когда она приехала из больницы, была уже под охраной. Ее коллега по работе в детском садике рассказала мне, что к ним во время следствия приходили с предложением оговорить маму Димы. Сказать о ней что-то плохое. То же самое происходило с друзьями Димы. И Влада. Друзья моего сына не согласились, поэтому и в суд их не вызвали. Только друзей Димы, если они говорили о нем что-нибудь плохое.