в наше время не нужно уничтожать нацию физически. Достаточно убить ее язык и культуру, навязав ей чужие образцы. "Языковая война" очень редко рассматривается как война и, в любом случае, никогда не объявляется. Культурный империализм тоньше экономического, он менее ощутим и заметен, чем политический и военный.
Как говорит Лина Костенко, "нації вмирають не від інфаркту, спочатку їм відбирає мову".
Именно поэтому для захватчика первоочередным заданием является уничтожение языка — а с ним и памяти, и воли к борьбе.