Обе армии – Красная и Белая – были вынуждены уже летом 1918 года прибегнуть к массовым насильственным мобилизациям, так как добровольцев изначально не хватало. Сравним это с Гражданской войной в США 1861-1865 гг. Там далеко не сразу, а только в середине войны обе стороны вынуждены были объявить общую мобилизацию. На Юге, менее богатом людскими ресурсами, всеобщая воинская повинность была введена в 1862 году, на Севере – годом позже. Однако она сопровождалась многочисленными льготами по семейному и профессиональному положению, а кроме того от воинской повинности можно было официально откупиться. Поэтому армии федералов и конфедератов до самого конца войны оставались преимущественно (где-то на две трети) добровольческими. Но этого вполне хватило, чтобы, как мы видели, за четыре года отправить на тот свет больше народу (в относительных цифрах – впятеро), чем во время «кровавой» российской междоусобицы.
Боеспособность элемента, насильственно мобилизованного в Красную и Белую армии, была очень низкой. Его приходилось задействовать почти исключительно в тыловых и гарнизонных службах. В результате в нашей Гражданской войне численность тыловых частей была сравнима, а то и превышала численность действующей армии. Это, очевидно, верно как для Красной, так и для Белой армии. Но при этом ещё в действующей армии количество так называемых «едоков» в несколько раз превышало число «сабель и штыков».
Так, на 1 июля 1919 года в списочном составе Красной армии числилось 2,3 млн. человек. Из них только 1,3 млн. в составе действующей армии. Однако «штыков и сабель», то есть боевого элемента, из них насчитывалось лишь 356 тысяч человек. На 1 млн. служивших в тыловых частях приходилось только 204 тыс. вооружённых. На 1 июня 1920 года из 4,4 млн. списочного состава РККА в сражающихся частях находилось 1,5 млн., но при этом вооружено из них было только около 350 тысяч. Итак, на одного бойца в среднем приходилось 4-5 «едоков».
Не лучше обстояло дело и в Белой армии. Весной 1919 года на огромном фронте от Ледовитого океана до Каспийского моря сражалось 140 тысяч бойцов армии Колчака. Тогда как вообще в этой армии числилось около 800 тысяч человек. Такого дисбаланса между боевым и небоевым элементом в пользу последнего не знала ещё ни одна армия мира в новое и новейшее время! Это показывает крайне низкую боеспособность вооружённых сил обеих противостоявших сторон российской междоусобицы.