Да, я груб, товарищи, в
отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я
этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная
мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на
первом же заседании пленума ЦК после XIII съезда просил пленум ЦК освободить
меня от обязанностей генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос.
Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том
числе Троцкий, Каменев, Зиновьев, обязали Сталина остаться на своем посту.
Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с
каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы
дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и
когда партия обязывает, я должен подчиниться.
Через год после этого я вновь подал заявление пленум об освобождении,
но меня вновь обязали остаться на посту.
Что же я мог еще сделать?
("Троцкистская оппозиция прежде и теперь" т.10 стр.175.)