слышь сто процентная надбавка по твоему ттранспортные расходы с Тирасполя в Кишинев?кто из нас дурак ,А я молдован но не румын поэтому учу и знаю не плохо молдавскую а не румынскую историю,

ты баран тупорылый,100% это на товыры из Молдовы в ПМР,этот акцыз устоновила ПМР,в ПМР плотется а не в Молдове,про коньяк и остольное,опять же ПМР устоновила акцызы на вывозимые товары с ПМР в Молдову,В ПМР платят а не в Молдову,В Молдове ничего не плотятся на товар вывозимый из ПМР так как ПМР нету, такой страны,дошло ,овца

так я тебя и спрашиваю про молдавскую историю,языка,культуры,давай раскажи мне а то я не знаю,открой мне глаза

вообщем иди лечись патриот хренов

djj,otv blb ktxbcm gfnhbjn [htyjd

прежде чем открыть рот или писать что-то с перва поинтересуйсья ,информируйся по любому вопросу,потом будешь что-то доказывать,только и знаешь лаить(N)

да ты баран необразованный чего тебе доказывать,

вся твоя информация из пальца высосана для таких вот лохов

пропускаем басни Крылова,то есть булатовича и продолжаем беседу по теме:
Сегодня 13:40,,,,,,,, продолжение:----------
С чего начинается МГБ ПМР
Перед тем как перейти к рассказу о следующем этапе трагедии, необходимо сказать и о еще одной силе, роль которой в Приднестровских событиях не выяснена до конца. О существовании этой многоликой силы хорошо известно любому гражданину бывшего СССР. Имя ее КГБ. Человеку, даже очень далекому от секретных служб, стоит только взглянуть на здания КГБ (в настоящее время ФСБ) на московской улице Лубянке и прилежащих к ней улицах, чтобы понять, какая это мощная организация. Государство в государстве. Множество служб, направлений секретной деятельности. Много сильных, умных и преданных делу профессионалов. Делу и тем, кто этими делами заправляет.
Секретные агенты всегда были и всегда будут в любом государстве. Были они и у нас в Молдавии, и в частности в Приднестровье. И есть. И выполняли они и выполняют такие спецзадания, о которых толком никто ничего не знает и знать не может. И пусть бы они себе работали, невидимые люди, раз уж так заведено, ноПоследний Поцелуй.
На следующий день после захвата оружия в Парканах, в воскресенье 15 марта 1992 года, меня срочно вызвали в штаб армии. В конец уставший генерал Неткачев рассказал, что исчез начальник особого отдела армии полковник Степыгин Юрий Гаврилович, регулярно отправлявший в Москву информацию о захватах вооружения 14-й армии разбушевавшимися приднестровцами и других происшествиях. Эти важные сведения очень нужны были молдавской стороне, и она, естественно, их получала через Москву и затем через представителя ФСБ России в Молдове генерала Сморжевского. Приднестровские лидеры ненавидели за это честного полковника.
Накануне вечером Степыгин отправил в Москву очередную шифровку с докладом о захвате складов оружия батальона РЭБ в Парканах, о роли в этих событиях Петрясова, Костенко, Смирнова, и вотПоследний Поцелуй. нет человека.
Когда я вошел в кабинет Неткачева, он как раз говорил по телефону с маршалом Шапошниковым:
- Поиск Степыгина поручаю коменданту Тираспольского гарнизона подполковнику Бергману.
И протянул мне трубку. Я представился, как положено, и услышал такие слова:
- Товарищ подполковник! Найдите Степыгина во что бы то ни стало. В случае благополучного исхода операции досрочно получите звание полковника. - И добавил тише: - Степыгин - мой друг. Выполняйте!
Легко сказать «выполняйте»! А как найти человека в многолюдном неспокойном городе? Зацепку дало прослушивание магнитофонных записей службы 02. Старческий голос сообщал о том, что в районе рынка неизвестные затолкнули мужчину в черном кожаном плаще в рафик. По описанию мужчина в плаще походил на Степыгина. Вскоре удалось найти водителя рафика. Тот сказал, что его просто *
наняли какие-то три человека. Он описал всех троих. Один из них оказался уж очень похож на начальника охраны президента Смирнова Валерия Гратова.

Гратов был немедленно задержан и посажен в КПЗ милиции, где он и признался, что в похищении Степыгина участвовали также Дмитрий Соин, в те годы числившийся в казаках, а позже - в сотрудниках приднестровского МТБ, и Вадим Шевцов (в настоящее время Владимир Антюфеев, министр государственной безопасности Приднестровской республики).
Какое и чье задание выполнял и выполняет этот бывший внештатный сотрудник КГБ, а в настоящее время, может быть, сотрудник ФСБ, вряд ли станет известно рядовому читателю в ближайшие десятилетия. Но уже сейчас ясно одно, что этот человек мог идти и шел на любые действия ради достижения своих целей.

Я доложил о результатах расследования командующему. Неткачев позвонил Смирнову и потребовал освободить Степыгина. Смирнов долго отнекивался, что, мол, ничего не знает о похищении, но в конце концов вынужден был согласиться на обмен Гратова на начальника особого отдела 14-й армии. Обмен состоялся в кабинете начальника милиции полковника Богданова.
Степыгин находился в подавленном состоянии. Похитители держали его связанным, натянув на голову и плечи мешок из-под сахара, на заброшенной даче в Терновке в течение 14 часов. Сколько раз за эти часы офицер прощался с жизнью! После этого происшествия Степыгин сломался: уволился со службы, развелся с женой и уехал из ПриднестровьяПоследний Поцелуй.
А маршал Шапошников свое обещание выполнил. Через пять дней пришел приказ министра обороны, и я стал полковником.
Возможно, читатель предъявит мне обвинения в некорректности, а то и в более серьезном грехе. Мол, при чем тут секретные службы и Шевцов-Антюфеев, которого судьба бросала из одной горячей точки в другую и который, исполняя свой долг, сделал карьеру и занимает в настоящее время важный государственный пост в Приднестровье?! Уж не сводит ли автор книги личные счеты с министром ГБ Приднестровья? Нет, не свожу я счеты с Шевцовым-Антюфеевым. Я лишь констатирую факты, которые позволяют мне с полной уверенностью заявить о том, что этот человек и группа его подчиненных, во-первых, работала и работает в Тирасполе под каким-то очень высоким московским покровителем, во-вторых, своими действиями она вносила весной 1992 года очень сильный дезорганизующий момент в те бурные, с виду никем не управляемые (а может быть, все-таки кем-то управляемые?) события.
Март закончился. В Молдавию и Приднестровье пришла пора белоцветья фруктовых деревьев и ошеломляющих, дурманящих запахов.
Города у нас зеленые. И чем дальше от центра, тем вид они принимают все более сельский. И ходить по сельским улочкам того же Тирасполя в апрельские дни и вечера - упоительная радость. Невидимыми густыми облаками висят над каждым участком пьянящие запахи цветущих груш и яблонь, черешен и вишенПоследний Поцелуй. Ах, эта мирная прелесть южных городов! Как много любви в этих пахучих вечерах: в запахах, в звуках, в теплом, увлажненном рекою воздухе и в быстрых струях неспокойного Днестра. Как много было любви в наших городах и селениях до 1992 года!

ГЛАВА 5
ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ
«Пусть они перестреляют друг другаПоследний Поцелуй.»
1 апреля 1992 года в Бендерах опоновцы Молдовы расстреляли пост приднестровской милиции и автобус, который вез рабочих на хлопчатобумажный комбинат.
Через несколько часов два бронетранспортера молдавской полиции ворвались в Бендеры, обстреляли пост ополченцев. Погиб полковник В. Таранов, ранены два бойца.
Жителям Бендер отступать было некуда Они стали сооружать вокруг города блокпосты, организовывать отряды самообороны, территориальные спасательные отряды (ТСО), вооружая их и гвардейцев ПМР оружием, захваченным в Парканском батальоне РЭБ.
В эти дни я доложил генералу Неткачеву о том, что криминогенная обстановка ухудшается с каждым днем, оружие продолжает бесконтрольно распространяться среди мирных жителей. Преступления против военнослужащих приняли не просто массовый, а какой-то даже издевательский характер. Самым наглым образом, среди бела дня забирали уазики у командиров частей!
Подъедет водитель-солдат утром к дому, чтобы отвезти командира на службу - выскакивают молодцы, угрожая автоматом, выволакивают упирающегося солдата из машины, избивают (избивали жестоко, часто до потери сознания) и - только пыль клубится над дорогой! Выбегает офицер, а машины и след простыл, только солдат-бедолага кровавые сопли размазывает. Вершиной этого «автомобильного беспредела» стал угон уазика военного прокурора 14-й армии!
Я предложил план действий по стабилизации положения и, главное, на чем я всегда настаивал, план мер по изъятию оружия у гражданских лиц.
Командующий в сердцах ответил:
- Да пусть они хоть все перестреляют друг друга! Не вмешивайтесь вы в это дело. Не надо ни у кого изымать оружие.
2 апреля офицеры 14-й армии провели собрание, на котором постановили: «ЕслиПоследний Поцелуй. не будут прекращены боевые действия и провокации и не начнется отвод вооруженных формирований, то личный состав армии приведет соединения и части в боевую готовность. Приведение начнется в 16 часов 2 апреля 1992 года».
Генерал Неткачев, имея на руках решение Военного совета 14-й армии, прибыл в Кишинев к президенту Молдовы Снегуру. Снегур принял его. Там же находился и Валерий Муравски. Снегур внимательно прочитал документ, больше похожий на ультиматум, и с пафосом сказал:
- Ну что ж! Я первым лягу под русские танки!
На что Неткачев ответил:
- Господин президент! Если вам так хочется пострелять, я готов предоставить вам любой вид оружия, КамАЗ боеприпасов к нему и вырыть окоп в полный профиль, а напротив в такой же окоп посадить Смирнова. И стреляйте друг в друга, пока не надоест! Но какое право вы имеете посылать других людей на смерть!
Разумеется, слова Неткачева остались без ответа. Командующий вернулся ни с чем. Неткачев продолжил свои дипломатические попытки и в Тирасполе: с тем же решением Военного совета 14-й армии пришел к президенту ПМР Смирнову:
- Почему вы, Игорь Николаевич, не поставите в строй своего сына (сын Смирнова в это время учился в Англии), а посылаете на смерть чужих сыновей? За что они должны умирать?

За то, чтобы вы находились у власти?!Неткачев понимал, что вся ситуация управляется из Кишинева и Тирасполя двумя конкретными людьми: Снегуром и Смирновым. Если бы они хотели прекратить конфликт, он, скорее всего, был бы прекращен. Но не словами нужно было убеждать этих людей, Юрий Максимович, а решительными действиями, что и продемонстрировал спустя несколько месяцев генерал Лебедь.
А между тем распад армии продолжался.
Дислоцирующийся в Парканах инженерно-саперный батальон, командовал которым подполковник Игорь Дудкевич, перешел на сторону ПМР.
Ни тогда, ни сейчас ни руководство 14-й армии, ни Министерство обороны России, ни Военная прокуратура РФ никак не отреагировали на это воинское преступление. Именно преступление. Ведь что такое инженерно-саперный батальон? Это около 500 военнослужащих, вооружение, обмундирование, боевая техника, здания, склады, оборудованная территория, денежные средстваПоследний Поцелуй.
Но самым страшным было даже не то, что у ПМР появился целый батальон перебежчиков, а то, что он вышел из жестких рамок армейской системы, которая худо-бедно, но обучала солдат обращению с оружием и боеприпасами, поддерживала дисциплину, оберегая тем самым от возможных ЧП. И трагедия не заставила себя ждать.
19 апреля в парке инженерно-саперного батальона в Парканах при загрузке миноукладчика прогремел страшный взрыв.
Сейчас трудно сказать, от чего именно произошел взрыв: то ли ящик с минами уронили, то ли ломом решили подправить заклинившую «железяку» - ни одного свидетеля загрузки мин в минный заградитель в живых не осталось. 28 военнослужащих погибли в тот день. Руководители ПМР попытались свалить ответственность за эту трагедию на террористическую группу «Бужор» под предводительством Илашку, но истинной причиной была слабая обученность личного состава подразделения, а это уже прямая вина руководителей Приднестровья. Взял людей под свое начало - так неси ответственность за них!
Но кого в то время интересовали люди! Они, эти солдаты, ополченцы, казаки, женщины нужны были Смирнову, Шевцову и иже с ними тогда как средство для достижения своих сиюминутных целей, как инструмент захвата и удержания личной власти. Кто помнит о них теперь? Матери, вдовы, сироты! А власти давно забыли. Достаточно взглянуть на Аллею Героев в Тирасполе: грязная, запущенная, заросшая травой - коротка память у

революционеров» !

Как подполковник хотел генерала поучить
Потеря целого батальона не вывела Неткачева из его «нейтрального» состояния. По утрам он строил офицеров управления перед штабом и долго-долго что-то внушал, инструктировалПоследний Поцелуй. Ситуация напоминала мне известные по исторической литературе времена Павла I, российского императора, влюбленного в парадный блеск, в шагистику. Точно так же был влюблен в пустопорожнюю болтовню генерал Неткачев. Он совершенно потерял чувства места и времени. Небольшая площадка перед штабом армии на окраине встревоженного Тирасполя абсолютно не была похожа на аудиторию, и наше время, апрель 1992 года, ничем не походило на блаженные времена для таких генералов, как Неткачев, - 70-е годы.
Он говорил, говорил, говорил, а у офицеров души и сердца болели за свои семьи, за жен, за детей, за всех приднестровцев. Они слушали бред человека, их командующего, и ругали его сначала робко, шепотом, а затем все громче, смелее, злееПоследний Поцелуй.
Сейчас, по прошествии более чем десяти лет после тех событий, мне иногда кажется, что Неткачева, нерешительного, ждущего приказов начальников, послали в Приднестровье не случайно. Именно такой нужен был Москве и Кишиневу на посту командующего 14-й армией. Именно такой человек мог говорить, говорить, говорить иПоследний Поцелуй. ничего не делать. То есть выполнять наказ Москвы. Чего же Москва добивалась этим преступным, молчаливым ожиданием? Об этом Неткачев, возможно, догадывался, да и мы уже догадывались об этом сами. Догадывались, и даже самим себе боялись «открывать» свои собственные догадки. Москва ждала того, что произошло 19 июня, «большой крови».
Я не думаю, что эта мысль кому-то из офицеров покажется открытием. Да и факты, изложенные выше, убедительно говорят, что Кишинев уже к 1 апреля 1992 года изготовился к прыжку за Днестр, где, и это тоже все мы видели и чувствовали, никто сдаваться не хотел и не мог. А значит, все знали, что «большая кровь» пролита будет. Я думаю, Неткачев это понимал не хуже
других. И не только сорвавшееся с уст его откровение («пусть они перебьют друг друга!»), но и дела его, и занудные, утомительные речи подтверждают мысль о том, что он, не получая других указаний свыше, ждал.
И он дождался!
Однажды на «утренней линейке» не выдержал моральной пытки начальник вооружения 14-й армии подполковник Назин. Его чудом хватило дослушать очередную пустую лекцию нашего горе-Цицерона. Но после этой болтовни офицер с хорошим послужным списком выпил немалую дозу спиртного, спрятал под курткой укороченный автомат и явился на прием к Неткачеву. В приемной была очередь. Уставший от тяжелой изнурительной лекции подполковник сел на стул и задремал отдыхая. Ему в те блаженные минуты было хорошо. Он уже крепко спал, смачно похрапывая и не замечая, как ствол автомата без команды высунулся из-под куртки. Адъютант генерала заметил оружие и вовремя вызвал охрану. Огорченный неудачей Назин чистосердечно признался, что хотел он «погонять» командующего, чтобы тот, «собака, знал свое место».

Думается, что место свое и задачу свою Неткачев знал. Назина судить не посмели. Тихо уволили его из 14-й армии, и он перешел на службу в ПМР.
Те, кому хоть немного известна история Российской армии, не дадут мне солгать: такого в русском государстве, в Российской державе, еще не случалось. Никогда старший офицер, подполковник, не решался, как юный хулиган, гонять по штабу командующего армиейПоследний Поцелуй. Вот был бы казус. Позор-то какой был бы, не засни подполковник Назин в приемной генерала
Однако в Москве наконец-то зашевелились, видимо почувствовав, что ситуация в регионе развивается не по сценарию теоретиков из российской столицы.

Руцкой в Тирасполе
5 апреля 1992 года в Тирасполь прилетели вице-президент Руцкой, советник президента Станкевич и заместитель министра обороны генерал-полковник Громов. Руцкой выступил на митинге в центре Тирасполя. Его речь и уверенность в голосе понравилась многим приднестровцам. Наконец-то приехал барин, наконец-то он нас с Молдовой рассудит - было написано на лицах простых граждан. Да и сейчас многие из них добром вспоминают слова вице-президента: «Защитим!Последний Поцелуй Не позволим!Последний Поцелуй Пора кончать с беспределом!Последний Поцелуй Россия найдет, чем ответить!» Ах, мои доверчивые земляки. Приехал к нам вице-президент великой державы. Покрасовался на трибуне, произвел впечатление, очаровал некоторых наших красавиц. Обещал, что Россия найдет способ защитить своих сограждан «независимо от места их проживания» и примет жесткие меры против Молдовы, иПоследний Поцелуй. улетел в Москву.
Перед полетом в Москву Руцкой, вволю наговорившись со Смирновым, решил поговорить и с молдавским президентом. И приказал Неткачеву:
- Позвони Снегуру, скажи, что я приеду.
Неткачева покоробила бестактность вице-президента, но, послушный офицер, приказ Руцкого он выполнил: честно попытался дозвониться до Снегура. Но как только на том конце провода узнали, по какому поводу звонок, президента Республики Молдова Мирчи Снегура «не стало на месте». Не захотел руководитель Молдовы принять вице-президента России. Он подписывал в эти часы указ № 84 «Об объявлении мобилизации граждан Республики Молдова из числа военнообязанных запаса» и обдумывал очередной разговор с Москвой по поводу откровений митингующего Руцкого.
У Неткачева была своя забота, он терзался сомнениями: так ли он поступает, те ли отдает приказы, нужно ли соблюдать нейтралитет. С этими сомнениями он обратился к заместителю министра Б.Ф. Громову, которого уважал. Громов ответил:
- Все, Юрий Максимович, делаешь правильно.
Сомнения Неткачева этой фразой не разрешились. Что именно он делает правильно, если ничего не делает?!

Фиаско министра Козырева
6 апреля Россия, словно бы извиняясь за поведение бывшего летчика, прислала в Молдову министра иностранных дел Козырева, а между тем VI съезд народных депутатов РФ принял по инициативе Руцкого постановление
содействии в обеспечении прав человека в Приднестровье со стороны Молдовы». И в этом случае добрые люди почему-то хвалят и Руцкого, и народных депутатов, которые одним только названием своего постановления открестились от активного участия в решении Приднестровской проблемы. Слова-то какие они нашли для заголовка: «содействовать» (содействовать, между прочим, можно, просто выражая свою официальную жалость о погибших мирных жителях. И все. Пожалели - посодействовали) в «обеспечении прав человека» (у человека много прав, размытость и неконкретность этого выражения сразу бросается в глаза)Последний Поцелуй.
Но может быть, глава МИДа исправил положение? Куда там! По сути дела, он был мальчиком на побегушках у президента России, окружившего себя молодыми «добровольцами», которые из-за своей молодости и неопытности не только в важнейших политических, но и в чисто житейских делах не способны были оказывать серьезное влияние на внешнюю и внутреннюю политику Б. Ельцина Немного позже это понял и сам президент, который стал чуть ли не ежеквартально устраивать перестановки в правительствеПоследний Поцелуй. Но и на Козырева мы надеялись. Утопающий хватается и за соломинку!
Министр поразил нас целым отрядом охраны (около полутора десятков человек). Была при нем тощая рыжая девица (то ли референтка, то ли еще бог знает кто). Впрочем, она свое дело знала - не отходила от патрона ни на шаг.
Визит, а точнее сказать, заезд в Приднестровье, Козырев начал с посещения Бендер. На встрече с Председателем Верховного Совета ПМР Г. Маракуцей и депутатами горсовета Козырев посоветовал заменить слово «республика» в названии ПМР на «область» или «край». И все. К сожалению, это был не тот совет, которого ждали бендерчане. А у здания исполкома в это время шумел многотысячный митинг. Скандировали: «Россия! Россия!» Козырева попросили выступить. Тощая девица-референт буквально за руку держала министра, и без того не рвавшегося на трибуну, но девицу нейтрализовали работники исполкома, как будто нечаянно оттолкнув в сторону, а председатель Бендерского исполкома В. Когут объявил выступление Козырева. Видимо поддавшись настроению толпы, министр сказал: «Мы будем защищать вас на переговорах, что называется, до последней капли крови!» Это была ложь, но митинг ответил восторженными криками. Люди хотели верить!
В Тирасполе министр иностранных дел был скучен и невнятен. Он сказал что-то вяло-невразумительное собравшимся у штаба 59-й мотострелковой дивизии приднестровцам о прекращении сегодня в 15.00 огня на линии соприкосновения, о начале отвода вооруженных формирований, о продолжении переговорного процессаПоследний Поцелуй. Впечатление от министра было такое, что вот человек сотый раз смотрит скучный кинофильм или, не приведи господь, какой-нибудь балет. Приднестровский «фильм жизни» Козыреву был не по нутру

На встрече с офицерами глава внешнеполитического ведомства совсем приуныл. Скользкие, уклончивые ответы раздражали командиров подразделений. Они, не скрывая злости и возмущения, покидали залПоследний Поцелуй.
А на военном аэродроме он сказал провожающему его Неткачеву в моем присутствии:
- Сейчас сделать ничего нельзяПоследний Поцелуй. Единственное, что требуется, - не допускайте, чтобы захватывали склады с оружием.
И все! Стоило ли приезжать, если все равно не можешь и не хочешь повлиять на события?
В Москве российский министр оклемался, сбросил страх и уныние и гордо заявил газете «Известия»: «Эти люди живут в отрыве от реальностиПоследний Поцелуй. Руцкой вселил в приднестровцев необоснованные надежды и вызвал рост антирусских выступлений в Молдове». Даже неискушенный в политической борьбе читатель легко поймет, что и эта речь Козырева являлась заготовкой тех, кто поставил «юного реалиста» на столь высокую должность.

Создание армии ПМР
Руководители Тирасполя окончательно убедились в том, что ПМР никому кроме народа Приднестровья не нужна, что они остались одни, что надеяться им можно только на самих себя. Надо отдать должное и Игорю Смирнову, безусловно сильной личности, и многим преданным ему людям. Как бы я ни относился к ним и к их жизненным приоритетам, надо честно признать, что они в те дни (да и раньше, и позже) держали ситуацию в руках, проявив и характер борцов, и «тактический» организаторский талант, и несгибаемое упорство.
10 апреля 1992 года Игорь Смирнов издал указ «О создании вооруженных сил ПМР» на базе республиканской гвардии и воинских частей, дислоцированных на территории ПМР и перешедших под ее юрисдикцию. В шестом пункте этого указа было черным по белому написано, что правительство ПМР обязано «обеспечить снабжение вооружением, боевой и специальной техникой и другими материальнотехническими средствами» армию республики. А это означало только одно: руководство никем не признанного государственного образования будет тем или иным способом (явным или тайным) санкционировать захваты складов с вооружением.
Неткачев усилил хорошо вооруженным батальоном охрану громадных армейских складов в Колбасном, куда, как выяснилось позже, уже готовились пожаловать молдавские и приднестровские отряды.
12 апреля Борис Ельцин издал указ о том, что 14-я армия переходит под юрисдикцию России. Это была очень злая шутка. За две недели до ельцинского указа части 14-й армии, дислоцировавшиеся на территории правого берега Днестра, были переданы Республике Молдова. Теперь же, в разгар подготовки Кишинева к войне с Тирасполем, Москва издает указ, за которым следует вполне логичное заявление Молдовы оПоследний Поцелуй. скорейшем выводе из Приднестровья (то есть с территории Республики Молдова, по их представлениям) остатков 14-й армии!
Пора называть вещи своими именами. Борис Ельцин либо был не в теме, либо его подставили подчиненные, но в том и другом случае он своей волокитой вокруг 14-й армии предал народ Приднестровья. А ведь есть еще и третий вариант: предал не случайно.
В день выхода ельцинского указа был подписан протокол о перемирии между Молдовой и Приднестровьем. В работе сессии горсовета Бендер, которая принимала решение о подписании этого протокола, участвовал и генерал Неткачев. Он заверил депутатов, что в случае возникновения вооруженного конфликта армия не даст горожан в обиду. Горсовет поверил Неткачеву.
Согласно протоколу город снимал блокпосты, разоружал и распускал свои военные формирования, а все оружие складировал в казармах под присмотром военных наблюдателей.
Республика Молдова продолжала свою политику. Обстрелы возобновились почти сразу после подписания протокола о перемирии, а через неделю молдавская сторона уже вела интенсивный огонь, в том числе и артиллерийский, по позициям приднестровцев в Бендерах, на знаменитом еще со времен Великой Отечественной войны Кицканском плацдарме, в Кошнице, Дороцком, на мосту через реку в районе Бычка, в Дубоссарах и Григориополе.

Выполнять указ Смирнова от 10 апреля о «снабжении» приднестровских Вооруженных сил принялись все, кроме правительства ПМР, у которого на это не было никаких возможностей. Активизировались женщины, бороться с которыми было чрезвычайно сложно. Колебались также офицеры, прапорщики и рядовой состав различных частей и подразделений. Масла в разгорающийся огонь войны подлил генерал Макашов. Его безответственное демагогическое выступление в Доме культуры завода им. Кирова перед офицерами управления армии иначе как мальчишеством не назовешь.
Бывший командующий Уральским военным округом обзывал военнослужащих последними словами, в том числе и предателями России грозился уволить их и посадить в тюрьму. А когда его спросили, кого он представляет, генерал замялся, пробубнил что-то про «всех честных людей». В других частях он вел себя аналогично, но на кого-то его слова подействовали.
Это был тот момент, когда армия, казалось, сама шла в руки властям Приднестровья. Почему же президент Смирнов не использовал такой шанс заполучить армию?
Я знаю, что некоторые офицеры, участники тех событий, сейчас думают приблизительно так. Если бы армия перешла под юрисдикцию ПМР, то Последний Поцелуй. Молдова не посмела бы решать Приднестровский вопрос с позиции силы. Да и на армию не давила бы моральная неопределенность, в которой она находилась. Все знали бы, что она (армия) защищает свои семьи, дома. Решает вопрос с позиции силы тот, кто уверен, что противоположная сторона слабее. И в последующие годы (1996 -2001) никто бы не посмел уничтожить новые боевые танки и боевые машины пехоты в угоду Евросоюзу. А уничтожено было только танков более 100. Пробег большинства из них был всего 300 - 400 километров.
Разгореться вооруженному конфликту не дали бы ни Россия, ни Украина, ни европейское сообщество. Они просто вынуждены были бы вмешаться в этот конфликт. У каждой стороны здесь были свои проблемы и интересы. У Украины - территориальные проблемы с Румынией, которая претендует на Буковину и часть Одесской области, у России - зашита русских и возврат своего оружия. Ну а Европе грозил бы передел существующих государственных границ. Приднестровью не нужно было бы создавать свои собственные вооруженные силы. И тех денег, которые были потрачены на создание собственной армии, вполне хватило бы на содержание 14-й армии.
Так думали и думают многие офицеры. Но в том-то и разница между нами, офицерами, еще не забывшими, кто мы и что, и теми, кому этот вариант был не нужен! Он был не нужен тем, кто кричал на митингах, подталкивая людей к самозахвату боевого оружия и зарабатывая политические очки. Он был не нужен Смирнову и его людям, потому что, используй они этот шаг, приняв 14-ю армию на свой «баланс», то есть под юрисдикцию, они вынуждены были бы найти среди офицеров и генералов настоящего министра обороны, который - можно сказать с уверенностью - собрал бы части 14-й армии, вооруженные формирования ПМР, части казаков и прочих любителей помахать шашками в единый сильный кулак.

Уверен, что такой командующий через неделю-другую «подмял» бы под себя не только воинские части, но и другие силовые структуры (!) и навел бы в Приднестровье порядок.
Но именно этого-то и не хотели ни И. Смирнов, ни его верные слуги, ни руководители Женского забастовочного комитета, та же Андреева, которой в этом случае пришлось бы заниматься своим делом - юридической практикой.
Между тем эскалация военных действий, диверсий, бандитских налетов продолжалась. Гибли люди. Много мирных людей.

Любопытно и то, что заказчиков «не могут найти» и правоохранительные органы Молдовы Г Если с руководством ПМР все понятно (у самих «рыльце в пушку»), то Молдова, казалось бы, должна приложить максимум усилий, чтобы доказать связь верхушки ПМР с криминалом, раскрыть истинную сущность «сепаратистов». Но этого не происходит. Почему? Почему во время расследования этого дела происходила кадровая «чехарда» в руководстве МВД, в прокуратуре Республики Молдова? Невольно напрашивается объяснение: а не задействованы ли и молдавские власти в происходящих на территории ПМР «темных» делах? А если порассуждать дальше: а не создана ли сама ПМР с молчаливого согласия и содействия молдавской стороны, с тем чтобы иметь на своей территории «черную дыру», где могли бы бесследно исчезать деньги, оружие, люди?Последний Поцелуй
Кстати, Вислоух был не единственным, кто погиб, пытаясь разобраться в оружейно-финансовых делах Приднестровья.
Как бы то ни было, но, возвращаясь в те ответственные недели и дни, можно сказать, что Шевцов-Антюфеев с задачей создания Управления государственной безопасности не справился. И причин тому было много, в том числе и отказ работать с ним серьезных профессионалов этого важного для любого государства дела, и репутация, мягко говоря, нечистоплотного человека, которая появилась у Шевцова-Антюфеева. И появилась не на пустом месте.
В апреле группа Шевцова-Антюфеева, «работавшая» в здании бывшего горотдела КГБ, прибрала к рукам архив УКГБ по Молдавской ССР. Архив был вывезен в 1990 году из Кишинева в Тирасполь в связи с обострением обстановки в республике. Кстати, судя по этому факту, уже в 1990 году спецслужбы СССР предвидели, как могут развиваться события в регионе, и создавали «систему противовесов».
Архив УКГБ по МССР - это агентурные дела, дела оперативного учета, личные дела сотрудников. Любой здравомыслящий человек прекрасно понимает, какую социальную взрывоопасность имеют подобные документы, какое это богатство для бездушных людей. Все это деньги, деньги, деньги.

Кто торговал архивами КГБ СССР
В начале мая И. Смирнов решил создать (наконец-то!) Управление государственной безопасности, возглавил которое приезжий милиционер из Прибалтики Шевцов-Антюфеев. Помогал ему Матвеев (настоящая фамилия - Гончаренко). Трудно сказать, был ли Антюфеев в Прибалтике только сотрудником МВД, но логика нашей жизни говорит, что наверняка он числился и в органах КГБ. Во всяком случае, Смирнов вряд ли доверил бы такое дело обыкновенному милиционеру.
Не раз в годы пребывания в Тирасполе Лебедь лично убеждался в опасности, которая исходила от этих людей для жителей Приднестровья. А после отъезда Александра Ивановича они творили свои черные дела уже уверенно и спокойно. Примеров тому множество, но вот случай, имевший место с полковником Юрием Вислоухом, близким другом и подчиненным Шевцова-Антюфеева.
Этот офицер вел в МГБ ПМР очень серьезную работу по расследованию криминальных дел. Его вместе
с сыном расстреляли из автоматов на пороге собственного дома неизвестные в масках, Полковник погиб на месте, его сын был тяжело ранен.
Исполнители этого убийства (а также убийства бывшего начальника милиции Бендер подполковника милиции Тулуша, который имел на руках серьезный компромат на руководителей ПМР, начальника УБОПа МВД ПМР полковника Бурдюжи, других следователей и милиционеров) были схвачены и осуждены судом Молдовы на большие сроки (от 25 лет до пожизненного). Это была банда хорошо вооруженных убийц, дислоцировавшаяся в основном в Парканах. Но до сих пор Шевцов-Антюфеев не счел нужным организовать серьезное следствие по этому уголовному делу, найти заказчиков убийства Оно и понятно! Дружба дружбой, аПоследний Поцелуй. кому очень нужно было убрать не в меру любопытного полковника, раскопавшего важные сведения о криминальных авторитетах Приднестровья, торговцах оружием? Все верно, бандитам. Но почему Шевцов-Антюфеев и президент ПМР И. Смирнов, советником которого был полковник Вислоух, не хотят давать делу ход? Потому что боятся бандитов и не хотят в этом сознаваться? Может быть. Но напрашивается и другой вопрос: а не был ли полковник Вислоух слишком хорошим следователем, не докопался ли до связей руководства ПМР с криминалом?

Торговля секретными документами началась весной 1992 года. За значительное вознаграждение политикам, бизнесменам, ранее сотрудничавшим с КГБ, предлагалось выкупить компромат Следует отметить, что среди агентурных дел были материалы на жителей всей Молдавии, а не только левобережной ее части. Среди вчерашних осведомителей были и те, кто перебрался в страны дальнего зарубежья: Германию, Штаты, Турцию, ГрециюПоследний Поцелуй. Вместе с изменением их подданства повышалась цена на бумаги, рассказывающие об их прошлом.
Это была торговля страхом! Работа любой спецслужбы с агентурой строится в первую очередь на доверии. Кто согласится быть осведомителем, зная, что его имя в этом качестве опубликуют в газетах, что его сослуживцы, соседи будут косо поглядывать: а не доносил ли он на меня! А кто-то захочет и рассчитаться с «доносчиком», «стукачом». Люди не только отдавали последнее, опасаясь огласки. Одному Богу известно, на какие поступки могли решиться в отчаянии бывшие негласные сотрудники КГБ!
Я узнал об этом «бизнесе» Шевцова в конце июня 1992 года, когда командующим был уже А.И. Лебедь. Ко мне за помощью обратился бывший второй секретарь Тираспольского горкома комсомола Всеволод Ямпольский. В «перестроечные» годы он времени зря не терял, стал известным в регионе бизнесменом. Но вот уже несколько дней ему звонили сердитые люди и прямо говорили: деньги на бочку, иначе обнародуем документы о сотрудничестве с КГБ в советское время. Подобные звонки были сделаны и многим другим, знакомым и незнакомым мне людям.
Не могу забыть, как дрожал у Ямпольского голос, когда он через меня просил зашиты у Лебедя. В то время в Приднестровье больше не у кого было искать зашиты.
Узнав о том, что Шевцов и Матвеев торгуют делами из архива бывшего КГБ СССР, Александр Иванович пришел в ярость. До него, естественно, доходили слухи о трагедии многих сотрудников советской внешней разведки, которых отцы-основатели перестройки, мягко говоря, бросили на произвол судьбы. Но торговать личными делами?!.
- Разве можно так относиться к органам безопасности! - говорил он мне.

продолжение следует;-)

- К безопасности державы! Власть, между прочим, показала этим Шевцовым-Матвеевым плохой пример, оставив своих разведчиков без должного внимания. А тут еще стали разные книги печатать, внешнюю разведку грязью поливать.
- Читал я одну такую книгу, Александр Иванович, - ответил я и добавил:
- Вроде бы правду пишут. Жестокую, но правду.
-
Не могу согласиться с этим. Выходит, нам сейчас нужно все архивы КГБ засветить, показать их по телевидению, издать целую библиотеку. И что получится! Голая правда! Мальчишка-сын, прочитав вот такую грязную книжонку, узнает, что его отец, начальник цеха на военном заводе, давал подписку КГБ о сотрудничестве, и что этот мальчишка подумает об отце? И какой эффект эта правда даст?! И что дали нашей державе порочащие внешнюю разведку книжонки? Ничего хорошего. Ни-че-го. Внешнюю разведку сдавать нельзя. Этого не сделали даже большевики после 1917 года. Этого делать нельзя.
Александр Иванович говорил, что у этой истории есть и другая сторона «Дойка» коммерсантов - дело мерзкое, но не столь опасное для страны, как торговля государственными тайнами. Известно, что часть архива У КГБ по МССР Шевцов-Антюфеев передал Министерству национальной безопасности Молдовы. Главный приднестровский чекист продавал секреты заклятым врагам! Подельником Шевцова-Антюфеева выступал заместитель министра национальной безопасности Молдовы П. Т. Табуйка Он несколько раз инкогнито приезжал в Тирасполь и забирал у Шевцова-Антюфеева архивные дела. Уверяю, что с собой Табуйка увозил не личные дела офицеров-чекистов, оформляющих пенсию. Шевцов-Антюфеев торговал более важными тайнами, чем выслуга лет капитана КГБУряну.
И я вновь и вновь задаю себе и читателю совсем не праздные вопросы: мог ли Шевцов-Антюфеев без разрешения свыше (вот бы узнать, откуда именно?) притронуться к святая святых любой секретной службы? Можно ли его «работу» (а значит, и работу тех,
кто сбросил его к нам в Приднестровье) назвать даже с большими оговорками положительной, конструктивной?
Службы безопасности в вооруженных формированиях Черноморского казачьего войска, ТСО, гвардии работали гораздо эффективнее, надежнее, чище, человечнее. Впрочем, если принять мою версию о том, что Смирнов и не думал о создании правового, административного, организационного и силового каркаса самопровозглашенной ПМР, то и назначение Шевцова-Антюфеева на столь ответственную должность станет понятным и объяснимым.

cksim nj xnj ,thuvfy yfgbcfk 'nj crfprb j,b;tyyjuj?z b[ tot ktn 10 yfpfl xbnfk?

«Запасной аэродром» Игоря Смирнова
Не могу умолчать о том, что делал в те дни второй половины мая Игорь Смирнов и его соратники. Смирнов, внешне спокойный и мужественный, судорожно искал для себя и своей команды «запасной аэродром».
25 мая 1992 года из Тираспольского горисполкома от имени Игоря Смирнова (и за подписью заместителя председателя горисполкома М.И. Иоржевой) в Министерство иностранных дел России была отправлена депеша за № 8/03-12: «Исполком Тираспольского городского совета народных депутатов, рассмотрев обращение фирмы Импорт-Экспорт Германия от 18.05.1992 г., разрешает оформление выездных документов лицам, приглашенным в Германию, на 22 человека для обучения маркетингу, развитию совместного производства, а также других связей, семинаров (список прилагается)».
«Запасной аэродром» для политиков высокого ранга, оказавшихся в подобных критических ситуациях, действительно нужен. Тут уж ничего не поделаешь. Но не нужно быть крупным психологом и политологом, чтобы понять разницу между имеющими «запасной аэродром» лидерами мятежного Приднестровья и теми обитателями левобережья Днестра, которые, имея только свою землю, свою малую родину, боролись за право жить на ней по обычаям и законам предков. Разница действительно огромная. И быть может, ситуация в Приднестровье зашла в трагический тупик именно потому, что во главе той и другой противоборствующих сторон стояли люди, имевшие «запасной аэродром», а значит, относившиеся к проблеме конфликта, мягко говоря, наплевательски. Не получится, не победим -значит, смотаемся отсюда на Запад «учиться маркетингу и развитию совместного производства». И это бы ладно, не один крупный политик не застрахован от разного рода трагических случайностей. Поражает в данном эпизоде другое. Откуда в разоренном Приднестровье Смирнов нашел деньги для отъезда в богатую (!) Германию 22 человек?! И второй вопрос, на который хотелось бы услышать ответ лидера ПМР: кто вселил в него уверенность, что международные правовые и судебные организации не привлекут лично его к ответственности за незаконные с точки зрения международного права действия?!
Это не праздные вопросы. Смирнов был уверен в том, что он неподсуден, что никто не посмеет привлечь его к ответственности. В истории XX века есть много примеров, убеждающих любого скептика в том, что подобная уверенность сама по себе не рождается даже в очень сильных людях, что есть у нее одна причина: «крыша», то есть люди или организации, которые ведут по жизни, по всевозможным конфликтам своих подопечных, или подчиненных, или слуг.
Не могу отрицать сильных качеств Игоря Смирнова и некоторых его сторонников. Слабые не удержались бы в Приднестровье тринадцать бурных, напряженных лет. К тому же - чего кривить душой - Смирнова многие приднестровцы хвалят, как хвалит заметная часть граждан Чили генерала Пиночета, который, кстати сказать, имел в лице «дяди Сэма» весьма солидного и, главное, верного патронаПоследний Поцелуй.

Так или иначе, но факт подготовки Смирнова и двадцати двух человек его команды к бегству из Приднестровья в самый ответственный в истории конфликта момент говорит о многом. И это нельзя забывать. Не имея солидного патрона, И. Смирнов на Германию бы не нацелился! А сам факт наличия у лидера ПМР «хозяев» (не в этой книге докапываться до их социальной и иной принадлежности) говорит еще о том, как тяжко бьшо работать в Приднестровье А.И. Лебедю, у которого была только одна «крыша» - его собственная генеральская фуражка, только один «хозяин» - его доброе сердце, только одна цель - навести законный порядок в бушующем море человеческих страстей и на законных же основаниях обеспечить офицеров и прапорщиков 14-й армии, россиян, жильем в России. Думал ли об офицерах лидер ПМР, готовясь уже в мае 1992 года к бегству в Германию? Вряд ли.
Ну и, понятное дело, люди лидера ПМР (22 человека!) нацелились на Германию не посуду мыть да навоз подбирать. Они знали, что в России, а тем более в Молдове им делать нечего, что Германия должна стать их местом обитания. А значит, в Германии у них были деньги. Наверняка - приднестровские.
Последний Поцелуй.Заканчивался май. Заканчивался в хлопотах. Только хлопоты у всех были разные. Как и цели. Но у всех был страх. Я, профессиональный военный, не боюсь говорить об этом открыто. Мы боялись. Не за себя, а за своих родных и близких, за друзей и за своих сограждан. Боялись и те, кто собирался драпать за границу.

Глава 6
ИЮНЬСКАЯ ТРАГЕДИЯ. ПОЛКОВНИК ГУСЕВ
Где родился - там и пригодился
События июня-августа 1992 года в Приднестровье я описываю с позиции человека, волею судьбы оказавшегося в эпицентре людских страстей, и не только «индивидуальных людских», но и групповых, и партийных, и социальныхПоследний Поцелуй. Одно слово, комендант Тираспольского гарнизона! К тому же не заезжий, а местный, плоть от плоти приднестровский житель.
Не так давно я разговаривал со своей землячкой. Фамилию ее не буду называть, дабы неосторожным словом не скомпрометировать ее, мать двух дочерей, школьниц. Меня поразили ее слова: «Приглашала меня в Россию тетушка, матери моей родная сестра. Дочерей, говорит, определим в хорошую школу, тебе работу найдем. А я не могу отсюда уехать, не могу! Когда тут стреляли, я дочкам, еще совсем маленьким, говорила: «Девочки, на пол ложитесь, в окна не смотрите». Сама думала: может быть, дочерей отправить в Россию, пока есть возможность? Но потом думаю: нет, нельзя. Где родились, там и умрем. Это же наша земля, Михаил Михайлович!» А у самой слезы на глазах, понимает женщина, что чудо спасло и ее, и дочерей, и мужа. Понимает это и не может дать оценку: правильно ли сделала, что тетушкино приглашение не приняла?
Я свою знакомую, свою землячку, очень понимаю. Где родился - там и пригодился, там и «место последнего приюта» готовь себе. Там, в родном Приднестровье, и мое будет «место последнего приюта», несмотря на то что жизнь, судьба на время выбросила меня не по моей воле, не по моему желанию с родной стороны. С подобными откровениями взрослые люди не шутят. Я - приднестровец. И, повторяю, во время приднестровского конфликта я все той же судьбой был поставлен в центр людских страстей. И, понятно, я описываю те события со своей позиции. Но книгу-то я пишу не о себе, а о генерале Лебеде.
В настоящее время вышло несколько книг о Приднестровском конфликте, о героях тех напряженных и драматических событий. Авторами этих работ являются и журналисты, и участники событийПоследний Поцелуй. Думается, что этими трудами дело не ограничится. И понять будущих авторов литературных, исторических, политических и военных трудов можно: очень уж благодатное и объемное пространство для размышлений, для серьезного анализа породил конфликт. Можно понять упрямую направленность, тенденциозность уже имеющихся работ по приднестровским событиям и работ будущих авторов. Слишком много в этих событиях было неоднозначного.
Человеку трудно быть объективным, когда он воевал на чьей-либо стороне. К большому сожалению, герои тех или иных событий, взявшись за перо, часто вообще забывают об объективности. Об объемном изложении фактов и событий, причинно-следственной упорядоченности, аргументации собственных выводов. Эта, говоря прямо, «партийная заданность» авторов уже существующих и будущих книг по приднестровскому конфликту дала и даст уйму узких, целенаправленных работ

Читая их, неискушенный человек «узнает», например, о том, что «главным героем», главным фактором победы приднестровцев были женщины во главе с Андреевой. В другой книге будет выведен в качестве победителя Смирнов и его команда. Какой-нибудь литературно одаренный казак будет убеждать читателя в том, что 4KB сыграло главную роль. Гвардейцы Приднестровья будут (и вполне обоснованно) «тянуть одеяло на себя». А то еще отыщется какой-нибудь приднестровский «Гаврош» или «Ковпак»Последний Поцелуй. Действительно, приднестровская война дала много героев. Все они достойны теплых слов. Всем им нужно воздать по заслугам

Депутат правящей в РФ партии "Единая Россия" Сергей Марков в ходе выступления в Бендерах назвал условия, при которых Россия может признать ПМР, пишет KM.ru.

Итак, среди этих условия значатся:
* военное вторжение в Приднестровье;
* ликвидация государственности Молдовы;
* радикальное ухудшение отношений между РФ и ЕС (при котором официальной Москве уже будет все равно, какое мнение по поводу признания ПМР высказывает европейское сообщество).http://vesti.md/?mod=news&id=5858

ну и что в этом удивительного.Республика Молдова признав преступность пакта Рибентроппа -Молотов сама дала повод о признания приднестровья

а Россия надееться что рано или поздно но Бессарабия вернеться к России и займет свое место среди рравных народов проживающих в Российской федерации

Генерал Неткачев и война
В это время в штабе армии под руководством генерала Неткачева шли абсолютно бесполезные совещания, некоторые офицеры сами выводили свои батареи на огневые позиции, а приднестровцами овладело лишь одно страстное, навязчивое, маниакальное желание: «Оружие!»
С апреля, и еще раньше, всех, начиная от Игоря Смирнова до Галины Андреевой, преследовала одна мысль: необходимо захватить технику 14-й армии и с помощью этой техники все проблемы будут решены. Люди не понимали, что техника стоит на длительном хранении и что ее необходимо сначала снять с консервации и подготовить к боевому применению.
Впрочем, по приказу Неткачева на всякий случай были подготовлены 10 танков и четыре БТР. Были укомплектованы экипажи, проведено боевое слаживание. Танки и БТР стояли на выходе из парка. Когда начались широкомасштабные боевые действия, парк был «атакован» приднестровскими женщинами. На этот раз их возглавил генерал Макашов. Макашову удалось деморализовать офицеров-командиров боевых машин, которые без приказа не должны были покидать территорию парка (все это сопровождалось визгом и плачем женщин!), и техника выдвинулась к местам боев. В тот же день на мосту через Днестр один из БТР был подбит из гранатомета, погибло двое российских офицеров: командир роты, старший лейтенант, и командир взвода, лейтенант, только прибывший в армию после окончания Ленинградского училища. К сожалению, память не сохранила их фамилии. И надо ли говорить, что смерти этих двух российских ребят целиком на совести Макашова, этого профессионального провокатора.
Неткачев в ярости кричал на Смирнова:
- Почему мои офицеры должны погибать за то, чтобы ты находился у власти?! Где твои экипажи?! Где твоя гвардия?! Почему ты сам не в окопах?!
На следующий день, стоя у гробов своих подчиненных, Неткачев с болью в голосе сказал:
- Простите, что не успел научить вас!Последний Поцелуй
Командарм Неткачев приказал передать 10 танков приднестров-цам. Оказалось, что кроме механиков-водителей танки Т-64 БВ, стоявшие на вооружении 14-й армии, никто толком не знал. Экипажи даже не успели ознакомиться с устройством танка, как их погнали в бой. В результате из первых трех танков, которые пришли в Парка-ны, один был подбит, второй заглох при въезде в город, а у третьего заклинило подъемный механизм пушки и не включался механизм заряжания. В одном танке не работал электроспуск пулемета, пришлось стрелять вручную, но после нескольких выстрелов пулемет заклинило.
Недаром существуют нормативы, согласно которым необходимо минимум три-четыре дня для приведения техники в боевое состояние и проведения боевого слажи-вания хотя бы экипажа, не говоря уже о боевом слаживании взвода, роты и т.д.

Время от времени вспыхивали перестрелки. На город методично сыпались снаряды и мины.
21 июня после того, как в частях Бендерского и Дубоссарского гарнизонов среди личного состава появились раненые (семь человек в 173-й ракетной бригаде и шесть человек в 237-й инженерно-саперной бригаде), а казарменному фонду, складам с горючим, парковым помещениям и технике был нанесен значительный материальный ущерб, поступило устное разрешение Руцкого на открытие ответного огня.
В госпиталь 14-й армии стали поступать раненые. Москва прислала в Тирасполь бригаду опытных хирургов, были дополнительно доставлены медикаменты, но принимать раненых приднестров-цев и граждан Молдовы формально госпиталь не имел права. Спасали российские врачи, конечно, всех, кого можно было спасти, но делали это едва ли не подпольно. Только Лебедь, взяв командование армией на себя, приказал оказывать помощь всем, независимо от гражданства и принадлежности к конфликтующим сторонам, и госпиталь заработал в полную силу.

При поддержке артиллерии 14-й армии около 17 часов казаки и гвардейцы ПМР предприняли попытку прорваться через мост на помощь окруженным казакам в городском совете и гвардейцам - в казармах 2-го батальона. Батареи 122-мм «Гвоздик» и 152-мм «Акаций» подавили противотанковую батарею противника и обеспечивали своим огнем продвижение казаков и гвардейцев. В атаку пошли два танка. Один подбили возле поста ГАИ из гранатомета, второй подожгли на мосту (из-за спешки не успели снять наружные баки, под завязку наполненные дизельным топливом), но он, не потеряв подвижности, задом ушел к арке у села Парканы. Там уцелевший экипаж пересел на другой танк и возобновил атаку. Именно этот героический экипаж и смог прорваться через мост. Засевшие в крепости и городке батальона химической защиты казаки, милиция, ополченцы, а также офицеры и солдаты ракетной бригады поддержали наступающих гвардейцев ударом во фланг.
К 18 часам казаки, ополченцы и добровольцы прорвались к исполкому горсовета. Молдавские войска потеряли убитыми 80 человек. Было подбито 11 единиц бронетехники, захвачены и трофеи: четыре пушки МТ-12, две БМ ПТУР «Конкурс», одна БРДМ, два МТЛБ, две зенитные спаренные установки ЗСУ-23, два КамАЗа с оружием и боеприпасами.
Единственный танк, прорвавшийся к горисполкому, вызвал панику среди частей национальной армии и ОПОНа. На наступавшем танке была нанесена российская символика, и все подумали, что 14-я армия принимает участие в боевых действиях. Началось беспорядочное отступление молдавских подразделений из центра города.
Практически центр города был освобожден. Но так как никто никем не управлял и каждый действовал сам по себе, в стане победителей царила полнейшая неразбериха. Молдавская сторона, работая на тех же частотах, что и вооруженные формирования ПМР, выдала ложную команду: «Всем подразделениям вернуться на исходные позиции». Пока разбирались, кто отдал такой приказ, техника с позиций снялась. А когда ее вернули на прежние места, инициатива уже была потеряна.
А что же руководство ПМР? Президент ПМР И. Смирнов и председатель Верховного Совета ПМР Г. Маракуца позже говорили, что находились у командующего и упрашивали Неткачева вмешаться в происходящее. Маракуца будто бы даже в отчаянии крикнул:
- Хочешь, я на колени встану перед тобой?!
На самом деле никто из них даже не позвонил командующему 14-й армией, чтобы согласовать действия частей армии и ПМР.
Неткачев непрерывно звонил в Москву и Кишинев. Наконец дозвонился до начальника штаба Сухопутных войск Букреева, доложил обстановку, вдруг связь прервалась. Неткачев вновь дозвонился по тому же номеру. Трубку поднял оперативный дежурный:
- Что делать?! - вновь спрашивал Неткачев.
- Букреев сказал, - ответил оперативный дежурный, - что, мол, там есть командующий, пусть он и разбирается.
Наступила ночь с 20 на 21 июня. До шести часов утра активные боевые действия не велись. Стороны приходили в себя, подсчитывали потери, проводили разведку.

Звонок Ельцина
Поздно вечером 21 июня, когда обессиленный бессонными ночами и сводками об убитых и раненых генерал Неткачев разговаривал по телефону с женой, раздался звонок по ВЧ. Звонил Бурбулис:
Сейчас будете говорить с президентом.
- Товарищ Верховный главнокомандующий! Докладываю вам обстановкуПоследний Поцелуй.
Неткачев подробно изложил ситуацию, сложившуюся за последние несколько дней, рассказал о потерях и разрушениях на территории армии, про положение гражданского населения, про ситуацию с оружием, короче говоря, про то, как расширяется и ожесточается военный конфликт. Война!
Ельцин выслушал его и сказал:
- Я удивляюсь твоему терпению. Мы тебя не забудем, - иПоследний Поцелуй. положил трубку.
А Неткачев так и остался сидеть с трубкой в руке, и все его надежды на четкие указания сверху таяли, как таял за окном длинный июньский день, и сумерки мерцали зарницами недалеких разрывов.

Отвечать огнем на огонь»И лишь 22 июня пришла шифровка от министра обороны П. Грачева, разрешающая отвечать огнем на огонь в случае прямой угрозы нападения на военные городки, а также места компактного проживания семей военнослужащих. Но ответная стрельба велась исключительно с личного разрешения командующего или начальника штаба армии.
Уже после получения шифровки при атаке на здание полиции была сделана попытка поддержать наступающих гвардейцев артиллерийским огнем. Но пока приднестровский корректировщик передавал по телефону данные для стрельбы в рабочий комитет города Бендеры, а оттуда передавали данные в Тирасполь, из Тирасполя - далее, в дивизион, ушло много времени. За это время наступающие продвинулись вперед, и первые снаряды попали в расположение наступающих приднестровцев, а после введения корректировки - в расположение полиции. Было разрушено здание паспортного стола, но остальные позиции полицейских пострадали не сильно, поэтому стрельбу прекратили. Тем более что об этой стрельбе узнал командующий и запретил вести артогонь.
Не имея точных координат целей, которые могли определить только артиллерийские разведчики, выполнять огневые задачи в городе без нанесения больших разрушений городским кварталам практически невозможно. И поэтому, пока артиллеристы сами не определяли координаты целей, стрельба не велась.
Чтобы убрать промежуточные звенья, которые стояли между обнаружением цели и открытием огня, в Бендерскую крепость ввели минометную батарею 183-го мотострелкового полка. Командиру батареи предоставили возможность напрямую работать с горисполкомом и командирами приднестровцев.
Главная задача, которую поставили перед собой артиллеристы 14-й армии, - заставить молдавские войска прекратить стрельбу. Задача на подавление или уничтожение не ставилась, для этого не хватало ни сил, ни средств. На тот момент выполнять огневые задачи могли только две артиллерийские и одна минометная батареи.
Молдавская авиация также приняла участие в боевых действиях.
22 июня с 13 часов до 13 часов 30 минут два молдавских самолета МиГ-29 пытались разбомбить мост через Днестр, но вместо моста отбомбились по селу Парканы. Было разрушено несколько домов. В Бендерах среди гражданского населения началась паника. Каждый час город покидали до тысячи беженцев.
Начальник войск противовоздушной обороны (ПВО) 14-й армии полковник Добрянский докладывал Неткачеву о том, что с аэродрома Маркулешты поднялись два самолета и летят в направлении Бендер. Самолетами управляли капитаны Руссу и Дарануца, старшие лейтенанты Бобович и Медуран. Однако командующий не разрешил открыть по ним огонь.
В дальнейшем молдавская авиация предпринимала попытки уничтожить газовую подстанцию в районе Ближнего Хутора. Всего за этот день средства ПВО 14-й армии засекли 27 целей, которые летели с северного и западного направлений.
В полночь 22 июня активные боевые действия в Бендерах прекратились.

.
Итогом первых четырех дней войны стало то, что Приднестровские вооруженные формирования благодаря вмешательству 14-й армии смогли избежать полного уничтожения, воспрянули духом и немного стабилизировали положение в Бендерах, Копанке, Кицканах и Дубоссарах.
Всю ночь с 22 на 23 июня вооруженные формирования приднестровцев и молдавской армии не входили в Бендеры.
С 20 по 22 июня молдавская сторона понесла большие потери, личный состав, побывавший под огнем, был морально подавлен. Появились и пленные. С одним из них, русским парнем, мне пришлось побеседовать.
- Ты-то что здесь делаешь?
- Меня подняли ночью, вручили повестку, тут же погрузили в машину и привезли сюда.
Ему повезло. Многим повезло меньше. У убитых молдавских солдат находили военные билеты с записью о том, что их призвали в армию 10-19 июня 1992 года, то есть вояки они были не ахти какие. Молдавская сторона начала перегруппировку войск.
Казалось бы, в данной ситуации руководство Приднестровья и Бендер должно было бы укреплять город, чтобы не допустить повторного наступления молдавской армии. Но тут сказалось полное отсутствие единого командования вооруженными формированиями и растерянность руководства Приднестровья, для которого начало вооруженного вторжения в Бендеры явилось полной неожиданностью. Оно верило международным гарантиям, четырехсторонней комиссии наблюдателей, решению парламента Республики Молдова от 18 июня о мирном урегулировании конфликта.
Так, например, Ш. Кицак, начальник республиканского управления по обороне и безопасности, все время пытался заставить бендерское военное руководство атаковать здание полиции, хотя для этого не хватало ни сил, ни средств, ни техники, ни боеприпасов. Прислали боеприпасы калибра 7,62 мм, в то время как у всех были автоматы калибра 6,45 мм. На вопрос, где техника, Ш. Кицак отвечал: «Обходитесь своими силами». Тут в ход пошли эмоции. Бендерское руководство заявило: «Вы нас просто бросаете, сдаете румынам», и т.д. и т.п.
Подполковник Костенко посчитал, что их предали, и решил вывести остатки батальона из Бендер. Игорь Смирнов в это время в кабинете Неткачева просил о помощи. Председатель горсовета города Бенеры В. Когут находился в горсовете, но был без связи. Руководитель вооруженных формирований Приднестровья ТУТ. Кицак с первым батальоном тираспольской гвардии сидел в Парканах и не знал, что ему предпринять.