Не означает ли это, что, беря этот добавочный налог, мы тем самым
эксплуатируем крестьянство? Нет, не означает. Природа Советской власти не
допускает какой бы то ни было эксплуатации крестьянства со стороны
государства. В рцчах наших товарищей на июльском пленуме прямо сказано, что
в условиях советских порядков эксплуатация крестьянства исключена со стороны
социалистического государства, ибо непрерывный рост благосостояния трудового
крестьянства является законом развития советского общества, а это исключает
всякую возможность эксплуатации крестьянства.
Посилен ли этот добавочный налог для крестьянства? Да, посилен. Почему?
Потому, во-первых, что взимание этого добавочного налога происходит в
условиях непрерывного улучшения материального положения крестьянства.

Потому, во-вторых, что у крестьянина есть свое личное хозяйство, доходы
от которого дают ему возможность платить добавочный налог, чего нельзя
сказать о рабочем, у которого нет личного хозяйства и который, несмотря на
это, отдает все свои силы на дело индустриализации.
Потому, в-третьих, что размеры добавочного налога уменьшаются из года в
год.
Правильно ли поступаем мы, называя этот добавочный налог словами "нечто
вроде дани"? Безусловно, правильно.

Этими словами внушается нашим товарищам
одиозность, не?келателыюсть добавочного налога и недопустимость его
сохранения на долгий срок. Называя так добавочный налог на крестьянство, мы
хотим сказать, что мы берем его не по желанию, а по нужде, что мы,
большевики, должны принять все меры к тому, чтобы ликвидировать этот
добавочный налог при первой возможности, как можно скорее.
Такова суть вопроса о "ножницах", о "перекачке", о "сверхналоге", о
том, что квалифицируется в вышеуказанных документах, как "нечто вроде дани".
("О правом уклоне в ВКП(б)" т.12 стр.49.)

Каждая серьезная заминка в торговле, в производстве, каждый серьезный
просчет в нашем хозяйстве кончается не тем или иным отдельным кризисом, а
бьет по всему народному хозяйству. Каждый кризис, будь то торговый,
финансовый, промышленный, может превратиться у нас в общий кризис, бьющий по
всему государству. Поэтому от нас требуется особая осмотрительность и
прозорливость при строительстве. Поэтому мы здесь должны руководить
хозяйством в плановом порядке так, чтобы просчетов было меньше, чтобы наше
руководство хозяйством было архипрозорливым, архипредусмотрительным,
архибезошибочным. Но так как, товарищи, мы, к сожалению, не отличаемся ни
особой прозорливостью, ни особой предусмотрительностью, ни особыми
способностями безошибочного руководства хозяйством, так как мы всего только
учимся строить, то у нас ошибки бывают и будут еще впредь.

Поэтому мы должны
строить с резервами, нам необходимы резервы, которые могли бы покрывать наши
прорехи. Вся наша работа за последние два года показывает, что мы не
гарантированы ни от случайностей, ни от ошибок. В области сельского
хозяйства очень многое зависит у нас не только от нашего хозяйствования, но
и от природных сил (недороды и пр.). В области промышленности очень многое
зависит не только от нашего хозяйствования, но и от внутреннего рынка,
которым мы еще не овладели. В области внешней торговли очень многое зависит
не только от нас, но и от поведения западноевропейских капиталистов, причем
чем больше растет наш экспорт и импорт, тем больше мы становимся зависимыми
от капиталистического Запада, тем больше становимся уязвимыми для ударов со
стороны врагов. Чтобы обеспечить себя от всех этих случайностей и неизбежных
ошибок, нам нужно усвоить себе мысль о необходимости накопления резервов.

Мы не гарантированы от недородов в области сельского хозяйства. Поэтому
нужен резерв. Мы не гарантированы от случайностей внутреннего рынка по линии
развития нашей промышленности. Я уже не говорю о том, что, живя на свои
собственные накапливаемые средства, мы должны быть особенно скупыми и
сдержанными в деле расходования накопленных средств, стараясь каждую копейку
вкладывать разумно, т. е. в такое дело, развитие которого в каждый данный
момент абсолютно необходимо. Отсюда необходимость резервов для
промышленности. Мы не гарантированы от случайностей по линии внешней
торговли (замаскированный бойкот, замаскированная блокада и пр.). Отсюда
необходимость резервов.

Но на этом дело не кончается. Допустим, что мы подняли бы цены на хлеб
процентов на 40-50 в январе или весной этого года, перед подготовкой к севу.
К чему это повело бы? Мы дезорганизовали бы тогда сырьевую базу нашей
промышленности. Хлопкоробы забросили бы хлопок и перешли бы на хлеб, как на
более выгодное дело. Льноводы забросили бы лен и перешли бы тоже на хлеб.
Свекловоды поступили бы таким же образом. И так дальше и тому подобное.
Короче: мы бы подорвали сырьевую базу нашей промышленности из-за
спекулянтских аппетитов капиталистических элементов деревни.

Но и это не все. Если бы мы взвинтили цены на хлеб, скажем, весной
этого года, мы бы наверняка зарезали бедноту, которая покупает весной хлеб
как для продовольственных нужд, так и для обсеменения полей. Беднота и
низшие слои середняков имели бы полное право сказать нам: вы нас обманули,
так как мы вам продали наш хлеб осенью прошлого года по низким ценам, а вы
теперь заставляете нас покупать хлеб по высоким ценам,- кого же вы
защищаете, господа советские люди,- неимущих или кулаков?
Вот почему на спекулянтский удар кулачества по линии взвинчивания
хлебных цен партия должна была ответить таким контрударом, который бы отбил
охоту у кулаков и спекулянтов угрожать голодом рабочему классу и нашей
Красной Армии.
("О работах Апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК" т.11 стр.43.)

Мужик с женой останавливают такси.
Мужик:
- Скажите, сколько стоит проехать до рынка?
Таксист:
- Сто рублей.
Мужик:
- А если вместе с женой?
Таксист:
- Сто рублей.
Мужик поворачивается к жене:
- Говорил я тебе, дура, что ты НИЧЕГО не стоишь!!!!!

Как-то раз жена одного охотника застукала своего мужа с любовницей.
Схватив ружье, она наставила его на мужские половые органы и собралась спустить курок.
Охотник:
- Стой, это нечестно, ты не даешь мне шанса на спасение! Это не по-спортивному!
Жена (встав в позу стрелка на стенде):
- Ну хорошо, раскачивай ими из стороны в сторону!

О пятилетнем планировании
Для нас, для большевиков, пятилетний план не представляет нечто
законченное и раз навсегда данное. Для нас пятилетний план, как и всякий
план, есть лишь план, принятый в порядке первого приближения, который надо
уточнять, изменять и совершенствовать на основании опыта мест, на основании
опыта исполнения плана. Никакой пятилетний план не может учесть всех тех
возможностей, которые таятся в недрах нашего строя и которые открываются
лишь в ходе работы, в ходе осуществления плана на фабрике, на заводе, в
колхозе, в совхозе, в районе и т. д. Только бюрократы могут думать, что
плановая работа заканчивается составлением плана. Составление плана есть
лишь начало планирования. Настоящее плановое руководство развертывается лишь
после составления плана, после проверки на местах, в ходе осуществления,
исправления и уточнения плана.
("Политический отчет Центрального комитета XVI съезду ВКП(б)" т.12
стр.347.)

Наконец, задача пятилетнего плана состояла в том, чтобы создать в
стране все необходимые технические и экономические предпосылки для
максимального поднятия обороноспособности страны, дающей возможность
организовать решительный отпор всем и всяким попыткам военной интервенции
извне, всем и всяким попыткам военного нападения извне.

Основное звено пятилетнего плана состояло в тяжелой промышленности с ее
сердцевиной - машиностроением. Ибо только тяжелая промышленность способна
реконструировать и поставить на ноги и промышленность в целом, и транспорт,
и сельское хозяйство. С нее и надо было начать осуществление пятилетки.
Стало быть, восстановление тяжелой промышленности нужно было положить в
основу осуществления пятилетнего плана.
("Итоги первой пятилетки" т.13 стр.174.)

Пересесть с обнищалой мужицкой лошади на лошадь крупной машинной
индустрии,- вот какую цель преследовала партия, вырабатывая пятилетний план
и добиваясь его осуществления.
Установить строжайший режим экономии и накоплять средства, необходимые
для финансирования индустриализации нашей страны,- вот на какой путь надо
было стать, чтобы добиться создания тяжелой индустрии и осуществления
пятилетнего плана.
Смелая задача? Трудный путь? Но наша партия потому и называется
ленинской партией, что она не имеет права бояться трудностей.

Более того. Уверенность партии в осуществимости пятилетки и вера в силы
рабочего класса были до того сильны, что партия нашла возможным поставить
себе задачу осуществить это трудное дело не в пять лет, как этого требовал
пятилетний план, а в четыре года, собственно - четыре года и три месяца,
если прибавить особый квартал.
На этой основе и родился знаменитый лозунг: "Пятилетка в четыре года".
И что же?
Факты показали впоследствии, что партия была права.
("Итоги первой пятилетки" т.13 стр.177.)

Некоторые товарищи скептически смотрят на лозунг "пятилетка в четыре
года". Еще совсем недавно одна часть товарищей расценивала нашу пятилетку,
утвержденную V съездом Советов, как фантастику. Я уже не говорю о буржуазных
писателях, у которых глаза на лоб лезут из-за одного лишь слова "пятилетка".

Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать
движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил
и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства
перед рабочими и крестьянами СССР. Этого требуют от нас наши обязательства
перед рабочим классом всего мира.
Задержать темпы - это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим
оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, меязду
прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы.
Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били
англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все - за
отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость
государственную, за отсталость промышленную, за отсталость
сельскохозяйственную.

Били потому, что это было доходно и сходило
безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: "Ты и убогая, ты и
обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь". Эти слова старого
поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: "ты обильная" -
стало быть, можно на твой счет поживиться. Они били и приговаривали: "ты
убогая, бессильная" - стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно.
Таков уже закон эксплуататоров -бить отсталых и слабых. Волчий закон
капитализма. Ты отстал, ты слаб - значит ты неправ, стало быть, тебя можно
бить и порабощать. Ты могуч - значит ты прав, стало быть, тебя надо
остерегаться. Вот почему нельзя нам больше отставать.
("О задачах хозяйственников" т.13 стр.38.)

Существует теория, по которой высокие темпы развития допустимы только в
восстановительный период, с переходом же в реконструктивный период темпы
строительства должны резко снижаться из года в год. Эта теория называется
теорией "потухающей кривой". Эта теория есть теория оправдания нашей
отсталости. Она не имеет ничего общего с марксизмом, с ленинизмом. Она есть
буржуазная теория, рассчитанная на то, чтобы закрепить отсталость нашей
страны. Из людей, имевших или имеющих отношение к нашей партии, эту теорию
отстаивают и проповедуют лишь троцкисты и правые уклонисты.

О троцкистах существует мнение, как о сверхиндустриалистах. Но это
мнение правильно лишь отчасти. Оно правильно лишь постольку, поскольку речь
идет о конце восстановительного периода, когда троцкисты, действительно,
развивали сверхиндустриалистские фантазии. Что касается реконструктивного
периода, то троцкисты, с точки зрения темпов, являются самыми крайними
минималистами и самыми поганенькими капитулянтами.
("Политический отчет Центрального комитета XVI съезду ВКП(б)" т.12
стр.349.)
О чем все это говорит?
О том, что:
1. нельзя смешивать темп развития промышленности с уровнем ее развития;
2. мы дьявольски отстали в смысле уровня развития нашей промышленности
от передовых капиталистических стран;