Октябрьская революция уничтожила частную собственность на землю,
уничтожила куплю-продажу земли, установила национализацию земли. Что это
значит? Это значит, что крестьянин, чтобы производить хлеб, вовсе не
нуждается теперь в том, чтобы покупать землю. Раньше он годами накоплял
средства для того, чтобы приобрести землю, влезал в долги, шел в кабалу,
лишь бы купить землю. Расходы на покупку земли, конечно, ложились на
стоимость производства хлеба. Теперь крестьянин в этом не нуждается. Теперь
он может производить хлеб, не покупая землю. Следовательно, сотни миллионов
рублей, которые расходовали крестьяне на покупку земли, остаются теперь в
кармане у крестьян. Что это - облегчает крестьян или не облегчает? Ясно, что
облегчает.

Далее. До последнего времени крестьянин вынужден был ковырять землю
старым инвентарем в порядке индивидуального труда. Всякому известно, что
индивидуальный труд, вооруженный старыми, теперь уже негодными орудиями
производства, не дает того выигрыша, который необходим для того, чтобы жить
сносно, систематически поднимать свое материальное положение, развить свою
культуру и выйти на широкую дорогу социалистического строительства. Теперь,
после усиленного развития колхозного движения, крестьяне имеют возможность
объединить свой труд с трудом своих соседей, объединиться в колхоз,поднять
целину, использовать заброшенную землю, получить машину и трактор и поднять
таким образом производительность своего труда вдвое, если не втрое.

А что
это значит? Это значит, что крестьянин имеет теперь возможность, благодаря
объединению в колхозы, производить гораздо больше, чем раньше, при той же
затрате труда. Это значит, стало быть, что производство хлеба становится
много дешевле, чем это имело место до последнего времени. Это значит,
наконец, что при стабильности цен крестьянин может получить за хлеб гораздо
больше, чем он получал до сих пор.
Как можно после всего этого утверждать, что Октябрьская революция не
дала выигрыша крестьянству?
("К вопросам аграрной политики в СССР" т.12 стр.158.)

Немцы кричат везде и всюду, что положение Советской власти непрочно и
что поэтому не следует открывать советским хозяйственным организациям
серьезных кредитов. В то же время они пытаются монополизировать торговые
сношения с СССР, открывая ему кредиты.
Одна группа английских деловых людей, как известно, также ведет
ожесточенную антисоветскую кампанию. В то же время эта же группа, а также
группа Мак-Кенна делают попытку организовать для СССР кредиты. Из печати уже
известно, что в феврале в СССР приезжает делегация английских промышленников
и банкиров. Они собираются предложить обширный проект торговых связей и заем
Советскому правительству.
Чем объяснить эту двойственность германских и английских деловых людей?
Объясняется это тем, что они хотят монополизировать в своих руках торговые
связи с СССР, отпугивая и отодвигая САСШ в сторону.

Троцкий говорил в своей речи, что "в действительности мы все время
будем находиться под контролем мирового хозяйства".
Выходит, таким образом, что наше народное хозяйство будет развиваться
под контролем мирового капиталистического хозяйства, ибо другого мирового
хозяйства, кроме капиталистического, нет сейчас в природе.
Верно ли это? Нет, неверно. Это - мечта капиталистических акул, которая
никогда не будет осуществлена.
Что такое контроль капиталистического мирового хозяйства? Контроль в
устах капиталистов не есть пустое слово. Контроль в устах капиталистов - это
нечто реальное.

Капиталистический контроль - это значит, прежде всего, финансовый
контроль. Но разве наши банки не национализированы и разве они работают под
руководством европейских капиталистических банков? Финансовый контроль - это
значит насаждение в нашей стране отделений крупных капиталистических банков,
это значит образование так называемых "дочерних" банков. Но разве есть у нас
такие банки? Конечно, нет! И не только нет, но и не будет их никогда, пока
жива Советская власть.
Капиталистический контроль - это значит контроль над нашей
промышленностью, денационализация нашей социалистической промышленности,
денационализация нашего транспорта. Но разве наша промышленность не
национализирована и разве она не растет именно как национализированная
промышленность? Разве кто-либо собирается денационализировать хотя бы одно
из национализированных предприятий?

Капиталистический контроль означает, наконец, контроль политический,
уничтожение политической самостоятельности нашей страны, приспособление
законов страны к интересам и вкусам международного капиталистического
хозяйства. Но разве наша страна не есть политически самостоятельная страна?
Разве наши законы диктуются не интересами пролетариата и трудящихся масс
нашей страны? Отчего бы не привести фактов, хотя бы один факт, говорящий о
потере политической самостоятельности нашей страны? Пусть попробуют
привести.
Вот как понимается у капиталистов контроль, если, конечно, говорить о
действительном контроле, а не болтать впустую о каком-то бесплотном
контроле.

Капиталистический контроль - это значит право распоряжения нашим
рынком, это значит ликвидация монополии внешней торговли. Я знаю, что
капиталисты Запада не раз бились лбами об стену, стараясь прошибить броню
монополии внешней торговли. Известно, что монополия внешней торговли есть
щит и ограда нашей молодой социалистической промышленности. Но разве
капиталисты сумели уже добиться успехов в деле ликвидации монополии внешней
торговли? Разве трудно понять, что, пока есть Советская власть, монополия
внешней торговли будет жить и здравствовать, несмотря ни на что.

Если речь идет о таком действительном капиталистическом контроле,- а
речь может итти только о таком контроле, ибо пустой болтовней о бесплотном
контроле могут заниматься только плохие литераторы,- то я должен заявить,
что такого контроля у нас нет и не будет его никогда, пока жив наш
пролетариат и пока есть у нас Советская власть.
("VII расширенный пленум ИККИ" т.9 стр.134-136.)

Глупо было бы предположить, что международный капитал оставит нас в
покое. Нет, товарищи, это неверно. Классы существуют, международный капитал
существует, и он не может смотреть спокойно на развитие страны строящегося
социализма. Раньше он, международный капитал, думал опрокинуть Советскую
власть в порядке прямой военной интервенции. Попытка не удалась. Теперь он
старается, и будет стараться впредь, ослабить нашу хозяйственную мощь путем
невидной, не всегда заметной, но довольно внушительной экономической
интервенции, организуя вредительство, подготовляя всякие "кризисы" в тех или
иных отраслях промышленности и облегчая тем самым возможность будущей
военной интервенции .Тут все увязано в узел классовой борьбы международного
капитала с Советской властью, и ни о каких случайностях не может быть речи.
Одно из двух:

Есть люди, которые думают, что нам можно вести освободительную внешнюю
политику и вместе с тем добиться того, чтобы нас восхваляли за это
капиталисты Европы и Америки. Я не буду доказывать, что такие наивные люди
не имеют и не могут иметь ничего общего с нашей партией.
("О работах Апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК" т.11 стр.54.)

Я знаю, что у нас имеются известного сорта люди, утверждающие, что чем
тише будем вести себя, тем лучше будет для нас. Они, эти люди, говорят нам:
"хорошо обстояло дело СССР, когда с ним порвала Англия; еще лучше стало дело
СССР, когда убили Войкова; но дело СССР стало хуже, когда мы показали зубы и
расстреляли, в ответ на убийство Войкова, 20 "светлейших"
контрреволюционеров; до расстрела 20-ти нас жалели в Европе и сочувствовали
нам; после расстрела, наоборот, сочувствия не стало, и стали нас обвинять в
том, что мы не такие пай-мальчики, какими хотело бы видеть нас общественное
мнение Европы".

Что сказать об этой реакционно-либеральной философии? О ней можно
сказать лишь то, что ее авторы хотели бы видеть СССР беззубым, безоружным,
падающим ниц перед врагами, капитулирующим перед ними. Была "окровавленная"
Бельгия, изображение которой то и дело красовалось одно время на этикетках
папиросных коробок. Почему бы не быть "окровавленному" СССР,- ему бы тогда
все сочувствовали, его будут тогда все жалеть. Нет уж, товарищи! Мы с этим
несогласны. Пусть лучше убираются ко всем чертям все эти
либерально-пацифистские философы с их "сочувствием" к СССР. Было бы у нас
сочувствие миллионных масс трудящихся,- остальное приложится. И если уж
нужно, чтобы кто-либо стал "окровавленным", мы приложим все силы к тому,
чтобы разбитой в кровь и "окровавленной" оказалась какая-либо буржуазная
страна, а не СССР.
("Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)" т.10 стр.45.)

Я знаю, что среди некоторых немецких государственных деятелей
наблюдается известное недовольство и тревога по поводу того, как бы
Советский Союз в своих переговорах или в каком-либо договоре с Польшей не
совершил шаг, который означал бы, что Советский Союз дает свою санкцию,
гарантию владениям и границам Польши.
По моему мнению, эти опасения ошибочны. Мы всегда заявляли о нашей
готовности заключить с любым государством пакт о ненападении. С рядом
государств мы уже заключили эти пакты. Мы заявляли открыто о своей
готовности подписать подобный пакт и с Польшей.

Если мы заявляем, что мы
готовы подписать пакт о ненападении с Польшей, то мы это делаем не ради
фразы, а для того, чтобы действительно такой пакт подписать. Мы политики,
если хотите, особого рода. Имеются политики, которые сегодня обещают или
заявляют одно, а на следующий день либо забывают, либо отрицают то, о чем
они заявляли, и при этом даже не краснеют. Так мы не можем поступать. То,
что делается вовне, неизбежно становится известным и внутри страны,
становится известным всем рабочим и крестьянам. Если бы мы говорили одно, а
делали другое, то мы потеряли бы наш авторитет в народных массах.
("Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом" т.13 стр.116.)

Некоторые германские политики говорят ..., что СССР ориентируется
теперь на Францию и Польшу, что из противника Версальского договора он стал
его сторонником, что эта перемена объясняется установлением фашистского
режима в Германии. Это не верно. Конечно, мы далеки от того, чтобы
восторгаться фашистским режимом в Германии. Но дело здесь не в фашизме, хотя
бы потому, что фашизм, например, в Италии не помешал СССР установить
наилучшие отношения с этой страной. Дело также не в мнимых изменениях в
нашем отношении к Версальскому договору. Не нам, испытавшим позор Брестского
мира, воспевать Версальский договор. Мы не согласны только с тем, чтобы
из-за этого договора мир был ввергнут в пучину новой войны.

То же самое надо
сказать о мнимой переориентации СССР. У нас не было ориентации на Германию,
так же как у нас нет ориентации на Польшу и Францию. Мы ориентировались, в
прошлом и ориентируемся в настоящем на СССР и только на СССР. И если
интересы СССР требуют сближения с теми или иными странами, не
заинтересованными в нарушении мира, мы идем на это дело без колебаний.
Нет, не в этом дело. Дело в изменении политики Германии.

Дело в том,
что еще перед приходом к власти нынешних германских политиков, особенно же
после их прихода - в Германии началась борьба между двумя политическими
линиями, между политикой старой, получившей отражение в известных договорах
СССР с Германией, и политикой "новой", напоминающей в основном политику
бывшего германского кайзера, который оккупировал одно время Украину и
предпринял поход против Ленинграда, превратив прибалтийские страны в
плацдарм для такого похода, причем "новая" политика явным образом берет верх
над старой. Нельзя считать случайностью, что люди "новой" политики берут во
всем перевес, а сторонники старой политики оказались в опале. Не случайно
также известное выступление Гугенберга в Лондоне, так же как не случайны не
менее известные декларации Розенберга, руководителя внешней политики
правящей партии Германии. Вот в чем дело, товарищи.
("Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)" т.13 стр.302.)

Первое время пятилетний план был встречен со стороны буржуазии и ее
печати насмешкой. "Фантазия", "бред", "утопия",- так они окрестили тогда наш
пятилетний план.
Потом, когда начало выясняться, что осуществление пятилетнего плана
даст реальные результаты,- они стали бить в набат, утверждая, что пятилетний
план угрожает существованию капиталистических стран, что его осуществление
приведет к заполнению европейских рынков товарами, к усилению демпинга и
углублению безработицы.
Затем, когда и этот трюк, использованный против Советской власти, не
дал ожидаемых результатов,- открылась серия путешествий в СССР различных
представителей всякого рода фирм, органов печати, обществ разного рода и т.
д. с целью разглядеть своими собственными глазами,- что же, собственно
говоря, творится в СССР. Я не говорю здесь о рабочих делегациях, которые с
самого начала появления пятилетнего плана выражали свое восхищение
начинаниям и успехам Советской власти.

С этого времени и начался раскол так называемого общественного мнения,
буржуазной печати, буржуазных обществ всякого рода и т. д. Одни утверждали,
что пятилетний план потерпел полный крах и большевики стоят на краю гибели.
Другие, наоборот, уверяли, что хотя большевики скверные люди,- с пятилетним
планом у них все же выходит дело и они, должно быть, добьются своей цели.
("Итоги первой пятилетки" т.13 стр.162.)

Стоило нам проделать строительную работу в продолжение каких-нибудь 2-3
лет, стоило показать первые успехи пятилетки, чтобы весь мир раскололся на
два лагеря, на лагерь людей, которые лают на нас без устали, и лагерь людей,
которые поражены успехами пятилетки, не говоря уже о том, что имеется и
усиливается наш собственный лагерь во всем мире,- лагерь рабочего класса
капиталистических стран, который радуется успехам рабочего класса СССР и
готов оказать ему поддержку на страх буржуазии всего мира.
("Итоги первой пятилетки" т.13 стр.170.)

Свободы не падают с неба, они берутся, между прочим, благодаря хорошо
организованной рабочей партии.
("Партийный кризис и наши задачи" т.2 стр.148.)

Трудно остановить во время бешеного бега и повернуть на правильный путь
людей, несущихся стремглав к пропасти. Но наш ЦК потому и называется
Центральным Комитетом ленинской партии, что он умеет преодолевать и не такие
трудности. И он преодолел уже эти трудности в основном.
Трудно остановить в таких случаях свой бег целым отрядам партии,
во-время повернуть на правильный путь и перестроить свои ряды на ходу. Но
наша партия потому и называется партией Ленина, что она обладает достаточной
гибкостью для преодоления таких трудностей. И она уже преодолела в основном
эти трудности.

Один из опасных недостатков нашей партии состоит в понижении
теоретического уровня ее членов. Причина - адская практичская работа,
отбивающая охоту к теоретическим занятиям и культивирующая некую опасную
беззаботность - чтобы не сказать больше - к вопросам теории.
("Об итогах XIII съезда РКП(б)") т.6 стр.257.)
Задача партии состоит в том. чтобы использовать возросший интерес к
вопросам теории и принять все меры к тому, чтобы поднять, наконец,
теоретический уровень партии на должную высоту. Не следует забывать слов
Ленина о том, что без ясной и правильной теории не может быть правильной
практики.
("Об итогах XIII съезда РКП(б)") т.6 стр.259.)

В жизни РКП(б) бывали случаи, когда во главе громаднейших областных
организаций становились рабочие с недостаточным теоретическим и политическим
багажом. Однако эти рабочие становились лучшими лидерами, чем многие
интеллигенты, лишенные необходимого революционного чутья. Вполне возможно,
что на первых порах дела пойдут не вполне гладко с новыми лидерами, но это
не беда,- раз - два споткнутся, а там научатся руководить революционным
движением. Никогда готовые лидеры не падают с неба. Они вырастают лишь в
ходе борьбы.
("О компартии Польши") т.6 стр.272.)

Вся истина состоит в
том, чтобы партия не только шла вперед, но и вела за собой миллионные массы.
Итти вперед, не ведя за собой миллионных масс, это значит на деле оторваться
от движения. Итти вперед, отрываясь от арьергарда, не умея вести за собой
арьергард, это значит совершить заскок, могущий провалить на известное время
движение масс вперед. Ленинское руководство в том, собственно, и состоит,
чтобы авангард умел вести за собой арьергард, чтобы авангард шел вперед, не
отрываясь от масс. Но чтобы авангард не мог оторваться от масс, чтобы
авангард действительно мог вести за собой миллионные массы, для этого
требуется одно решающее условие, а именно, чтобы сами массы убеждались на
своем собственном опыте в правильности указаний, директив, лозунгов
авангарда.
("Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)" т.10 стр.28.)

Наша партия есть живой организм. Как и во всяком организме, в ней
происходит обмен веществ: старое, отживающее,- выпадает, новое, растущее,-
живет и развивается. Отходят одни, и вверху и внизу. Растут новые, и вверху
и внизу, ведя дело вперед. Так росла наша партия. Так будет она расти и
впредь.
("XV съезд ВКП(б)" т.10 стр.371.)

Самые большие армии в мире погибали от того, что слишком увлекались,
много нахватывали и потом, не будучи способны переварить занятое,
разлагались. Самые большие партии могут погибнуть, если они увлекутся,
слишком много захватят и потом окажутся неспособными обнять, переварить
захваченное.
("Об итогах XIII съезда РКП(б)") т.6 стр.255.)

История говорит, что самые большие армии гибли от того, что они
зазнавались, слишком много верили в свои силы, слишком мало считались с
силой врагов, отдавались спячке, теряли боевую готовность и в критическую
минуту оказывались застигнутыми врасплох.
Самая большая партия может быть застигнута врасплох, самая большая
партия может погибнуть, если она не учтет уроков истории, если она не будет
ковать изо дня в день боевую готовность своего класса. Быть застигнутым
врасплох, это - опаснейшее дело, товарищи. Быть застигнутым врасплох, это -
значит стать жертвой "неожиданностей", жертвой паники перед врагом. А паника
ведет к распаду, к поражению, к гибели.
("Речь на VIII съезде ВЛКСМ" т.11 стр.68.)

Успехи иногда кружат голову. Они порождают нередко чрезмерное
самомнение и зазнайство. Это особенно легко может случиться с
представителями партии, стоящей у власти. Особенно такой партии, как наша
партия, сила и авторитет которой почти что неизмеримы. Здесь вполне возможны
факты комчванства, против которого с остервенением боролся Ленин. Здесь
вполне возможна вера во всемогущество декрета, резолюции, распоряжения.
Здесь вполне реальна опасность превращения революционных мероприятий партии
в пустое, чиновничье декретирование со стороны отдельных представителей <IMG alt="0x08 graphic" src="http://lib.ru/MEMUARY/STALIN/StrangeNoGraphicData">
партии в тех или иных уголках нашей необъятной страны. Я имею в виду не
только местных работников, но и отдельных областников, но и отдельных членов
ЦК.
("Ответ товарищам колхозникам" т.12 стр.211.)

Возможно ли, чтобы правящая партия сразу схватывала новые процессы,
творящиеся в жизни, и так же сразу отражала их в своей практической
политике? Я думаю, что невозможно. Невозможно, так как сначала бывают факты,
потом их отражение в сознании наиболее передовых элементов партии, и только
после этого наступает момент осознания новых процессов в головах массы
членов партии. Помните Гегеля: "сова Минервы вылетает только ночью"? Иначе
говоря: сознание несколько отстает от фактов.
("Ответ т. М. Рафаилу" т.12 стр.232.)

Мы патроны партии, мы любим свою партию и мы не дадим дискредитировать
ее усталым интеллигентам.
("Лондонский съезд РСДРП" т.2 стр.75.)

Должен отметить, что согласованные действия отдельных частей нашей
партии некоторым ненормальным "индивидам" показались "рабским подчинением".
Это все от слабости нервов - уверяют врачи.
("Как понимает социал-демократия национальный вопрос" т.1 стр.54).
Я знаю, говорила Люксембург, что и у большевиков есть некоторые
промахи, странности, излишняя твердокаменность, но я их вполне понимаю и
оправдываю: нельзя не быть твердокаменным при виде расплывчатой, студенистой
массы меньшевистского оппортунизма.
("Лондонский съезд РСДРП" т.2 стр.63.)

Мы не либералы. Для нас интересы партии выше формального демократизма.
Да, мы запретили выход фракционного органа и подобные вещи будем и впредь
запрещать.
("XIV съезд ВКП(б)" т.7 стр.381.)
...для нас, для большевиков, формальный демократизм - пустышка, а
реальные интересы партии - все.
("XIV съезд ВКП(б)" т.7 стр.383.)

Если мы провозгласим одни законы для лидеров, а другие для "простого
народа" в партии, то у нас не останется ничего ни от партии, ни от партийной
дисциплины.
("Группа Бухарина и правый уклон в нашей партии" т.11 стр.323.)

Кому не известно, что у каждой буржуазной партии в Англии или в других
капиталистических странах имеется свой тайный кабинет из узкого круга лиц,
сосредоточивающих в своих руках руководство? Вспомните хотя бы известную
речь Ллойд-Джорджа о "теневом" кабинете у либеральной партии.

Неужели Вы думаете, что можно было бы в течение 14 лет удерживать
власть и иметь поддержку миллионных масс благодаря методу запугивания,
устрашения? Нет, это невозможно.
("Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом" т.13 стр.109.)

В результате нынешней дискуссии у нас стало меньше болота, либо оно
вовсе перестало или перестает существовать. В этом - плюс дискуссии.
("XV съезд ВКП(б)" т.10 стр.335.)
...болото вынуждено самоопределиться, несмотря на всю его инертность.
("XV съезд ВКП(б)" т.10 стр.335.)
Я решительно против вышибательской политики в отношении всех
инакомыслящих товарищей. Я против такой политики не потому, что жалею
инакомыслящих, а потому, что такая политика родит в партии режим
запугивания, режим застращивания, режим, убивающийдух самокритики и
инициативы.
("Письмо т. Ме-рту" т.7 стр.44.)

Оппортунисты, реформисты.Одни из них называются левыми, другие правыми.
Пусть! История разберется, кто из них левее. Нам очень трудно разобраться
сейчас, темна вода во облацех.
("Об англо-русском комитете единства" т.8 стр.188.)

Несчастье оппозиции в том именно и состоит, что она не может обойтись
без клеветы и извращений.
("Революция в Китае и задачи Коминтерна" т.9 стр.284.)